Тем временем отношения между наследниками также подвергались коррозии, а в одном случае, как выяснил инспектор, дело дошло до полного разложения. Вот типичный образец разговора при свете пламени в камине.
Алистер. Куда, черт побери, делся мой бюллетень скачек?
Корнелия. Нечего смотреть на меня, если ваша газетенка исчезла.
Вон (Алистеру). Что случилось с вашим британским акцентом, Дехафвит?[56]
Алистер (Вону). Заткнитесь, портач!
Вон смеется и делает глоток из фляги.
Корнелия. Как же я устала от вас всех! Особенно от вас, Алистер, и от этого старого доктора Киллера.[57]
Доктор Торнтон (сердито). Те, кто бросают камни… Думаю, мы все знаем, в чем ваша беда, мисс Оупеншо.
Корнелия. Вот как? АМА[58]с удовольствием бы послушала, насколько этичным ее членом вы являетесь.
Лиз Алистер (злобно). Старая дева.
Корнелия (ехидно). Не сравнить ли нам свидетельства о рождении, дорогая?
И так далее, вплоть до ночи, когда инспектор обнаружил факт разложения. Будучи не в силах заснуть на латунной кровати, он пользовался этим, чтобы потихоньку бродить по дому. Этой ночью, свернув в главный коридор, инспектор услышал, как где-то впереди осторожно приоткрылась дверь, и застыл как вкопанный. Горел ночник, и он увидел, что открывающаяся дверь вела в спальню Хендрика Брасса, которую после его смерти занял Вон Дж. Вон.
Затем появился сам Вон в одних жокейских шортах и на цыпочках двинулся по коридору. Ричард пошел за ним — его матерчатые шлепанцы издавали не больше звуков, чем босые ноги Вона. Куда же тот направлялся? В какой-то момент инспектор едва не подбежал к нему, но Вон прошел мимо двери, за которой спала Джесси, и свернул за угол.
К удивлению Ричарда, Вон остановился у спальни Корнелии. Оглянувшись (Ричард поспешно втянул голову назад), он негромко, но уверенно постучал в дверь старой девы, как будто это было условлено заранее, затем дверь бесшумно открылась и закрылась.
Ричард ожидал криков: «Караул! Насилуют!» Что еще могло быть целью Вона? Он уже сделал одну попытку, но получил отпор, и его либидо не могло долго оставаться без упражнений.
Но криков не последовало. Вместо них послышались другие звуки — шепот, возбужденные смешки, пара негромких возгласов, а потом осторожный скрип пружин кровати. Ричард повернулся и направился в свою комнату.
Но он не лег, а стал бродить по спальне под аккомпанемент ритмичного дыхания Джесси.
Ему следовало это предвидеть, говорил он себе. При умелом подходе мисс Недотроги были легкодоступны, а под крошащейся броней этой мисс Недотроги кипели бурные страсти. Подход, очевидно, имел место вне поля зрения остальных — мисс Недотрога на этом настояла, — в результате чего и произошло ночное свидание.
На рассвете инспектор услышал, как Вон возвращается к себе. Ричард наблюдал за ним сквозь щелочку между парой одеял, когда он проходил мимо. Частный детектив зевал и почесывал потную грудь.
Sic transit virtus.[59]
Однако ночные бдения Ричарда Квина не только освежили его знания о человеческих слабостях. Походы сопровождались размышлениями, которые произвели на свет поразительное дитя.
Он все еще разглядывал его, как человек, недавно ставший отцом, когда природа внесла удачное предложение.
Джесси отыскала мужа в лесу, где он рассеянно бродил по следам разведчиков с металлоискателем.
— Угадай, что я только что слышала по радио Билла!
— Ну? — отозвался Ричард.
— Надвигается буря — практически ураган. Ричард!
— Да, милая?
— Ты не слышал ни слова! — Она повторила предупреждение по радио, и он сразу же подошел к ней.
— Они сказали, когда буря должна разразиться?
— Около полуночи.
— Превосходно!
— Что тут превосходного? От дома осталась одна оболочка. Если поднимется очень сильный ветер…
— В том-то все и дело, — прервал ее муж, потирая руки.
— В чем?
Но Ричард не ответил ей. Это могло обернуться очередной неудачей, а он и так достаточно претерпел в ее глазах.
На сей раз лучше не торопиться.
Поисковая партия поплелась в дом перед заходом солнца. Небо было пасмурным, в лесу стало темно, поднимался ветер, дождь уже начал стучать в окна, полыхали зарницы, и слышались отдаленные раскаты грома.
Они быстро закрыли ставни и заперли окна. Женщины нервничали. Даже Вон выглядел встревоженным.
— Я бы не слишком волновался, — обратился Ричард к собравшейся компании. — Наружные стены достаточно крепкие, а если положение станет угрожающим, мы можем укрыться в погребе. В таком случае мы не пострадаем, даже если ветер сорвет трубы, а дом все равно на днях снесут полностью.
После импровизированного обеда электричество отключилось. Это словно явилось сигналом — ветер замер, и воцарилась гробовая тишина.
— Похоже, будет ураган, — заметил Ричард, когда Хьюго начал раздавать свечи. — Если станет совсем скверно, спускайтесь в погреб. Лично мне не хочется сидеть весь вечер при свечах. Я собираюсь лечь спать. Пошли, Джесси?
Процессия со свечами потянулась на верхний этаж. Хьюго остался внизу убирать. Закончив работу, он задул свечи и также удалился.
* * *
— Джесси. — Инспектор встряхнул жену за плечо.
Джесси, вздрогнув, проснулась. Ричард держал в руке горящую свечу, по спальне плясали тени, и весь дом, казалось, содрогался. Снаружи доносился грохот.
— Что случилось, Ричард?
— Быстро одевайся, милая. Надень пальто, галоши, накинь что-нибудь на голову. Я должен разбудить остальных. Встретимся в коридоре.
— Сколько сейчас времени?
— Почти полночь. Я только что получил сигнал от Джонни.
— Сигнал?..
Но ее муж уже исчез.
В коридоре Джесси застала встревоженную группу в пальто или плащах. Некоторые держали свечи. Ричарда нигде не было видно.
— Где мой муж? — спросила Джесси.
