— Во всяком случае, я вам очень благодарен. Вы вели себя чертовски деликатно.
Не успела за Файфом закрыться дверь, как вернулся Джексон.
— Итак, Тарневеро, — сказал он. — А вы построили все следствие именно на его показаниях. Как это непохоже на вас.
Чан угрюмо кивнул.
— Будь у меня свободное время, я забился бы в темный угол, чтобы там пережить свой позор… Итак, дело принимает совершенно иной оборот.
— Что вы хотите этим сказать? — изумился Джексон. — Разве расследование не закончено?
— Вы так полагаете?
— Я в этом убежден. Утром Шейла Фен призналась Тарневеро, что она убила Денни Майо, который был его братом, а вечером она уже была мертва. Ответ напрашивается сам собой, и я немедленно же отдам приказ об аресте Тарневеро.
Чан протестующе поднял руку.
— Нет, нет, не надо этого делать. Вы забыли, что у него имеется алиби, непоколебимое, как каменная стена.
— Не сомневаюсь в том, что оно вымышленное. Или старики лгут, чтобы защитить его, или ему удалось обмануть их так же, как нас.
— Мне эта версия представляется маловероятной.
— Что с вами, Чарли? Алиби Тарневеро — пустяк…
— Вы забываете еще об одном пустяке. Почему вчера Тарневеро сказал, что он сообщит мне нечто, касающееся личности убийцы Денни Майо? Нет, от разгадки мы еще далеко.
— Не понимаю вас, Чарли.
— Показания Файфа проясняют лишь одно обстоятельство. Теперь понятно, почему Тарневеро не хотел допустить, чтобы я познакомился с письмом Шейлы Фен. Он опасался, что я уличу его во лжи относительно беседы с ней. Если бы это письмо попало ко мне в руки, то карточный домик его лживых построений мог бы рухнуть. На счастье Тарневеро, текст письма был таков, что оно могло быть воспринято как подтверждение его рассказа. «Пожалуйста, забудьте о том, что я рассказала вам сегодня утром. Я сошла с ума!»
После некоторого раздумья Чан добавил:
— Тарневеро со свойственным ему хладнокровием попытался запутать все нити. И все же я не думаю, что он убил Шейлу Фен.
— Но в таком случае я не представляю себе, в каком направлении действовать дальше.
— У нас имеется вот это, — Чан показал булавку с бриллиантами. — Я попрошу вас внимательно осмотреть ее.
Джексон долго разглядывал булавку.
— Ну и что? Отломан кончик, — наконец с недоумением произнес он.
Чаи кивнул.
— Вы правы. И если нам удастся найти этот отломанный кончик, то мы достигнем цели.
— Что вы хотите этим сказать? — начальник полиции беспомощно взглянул на инспектора.
— Почему булавка оказалась сломанной? Не догадываетесь? Разбивая часы, преступник попытался создать видимость борьбы. Поэтому он сорвал орхидеи с платья Шейлы Фен и растоптал их. Должно быть, при этом он наступил на булавку, она вонзилась в каблук и сломалась. По всей вероятности, убийца не заметил этого. Мне не дает покоя мысль, что надо осмотреть пол на вилле. Если на нем имеются свежие царапины…
Начальник полиции погрузился в размышление.
— Очень возможно, что все произошло именно так, как вы предполагаете. Что ж, действуйте, Чарли! Жду результатов. Всего доброго!
Выходя из полицейского управления, Чан столкнулся с Кашимо.
— Смит исчез, — объявил запыхавшийся японец.
— Вот как? Смит сидит в камере. Я уже давно нашел его.
На лице японца отразилось разочарование. Инспектор похлопал его по плечу.
— Ну-ну, не огорчайтесь! Я работаю вот уже двадцать семь лет и все еще делаю ошибки.
Глава 23ТАИНСТВЕННЫЙ СТУЛ
Чарли ехал на виллу Шейлы Фен, втайне надеясь, что это посещение будет последним. Луна еще не взошла, и все было погружено во мрак. Почти сутки назад черный верблюд остановился перед домом Шейлы Фен и увез ее из этого мира.
Несмотря на то, что Чану была известна тайна ее прошлого, несмотря на то, что он знал, какое ужасное злодеяние она совершила, он чувствовал глубокую жалость к ней. Какими мучительными для нее были эти последние три года… «Может быть, мне суждено будет обрести когда-нибудь немного счастья. Я так тоскую о нем…» — писала она в последнем своем письме. И теперь черный верблюд смерти умчал ее в небытие.
Какими бы мотивами ни руководствовался убийца, поступок его был жесток и бессердечен. У Чана было только одно желание — установить, кто этот человек, и передать его в руки правосудия. Мог ли он надеяться на то, что булавка, лежавшая у него в кармане, приведет к цели?
Дверь отворил, как обычно, Джессуп.
— Сэр, я ждал вас. Какая прекрасная погода для прогулки!
Чан улыбнулся.
— Я слишком занят, чтобы обращать внимание на погоду.
— О, я знаю, как вы перегружены работой. Позвольте осведомиться, нет ли чего-нибудь нового в нашем деле?
— Увы, нет, — развел руками инспектор.
— Мне очень жаль. Кого вам угодно повидать? Мисс Юлия и мистер Брешоу на пляже.
— Мне угодно повидать пол в этом доме, — ответил Чан.
Джессуп удивленно поднял брови.
— В самом деле, сэр? Мой почтенный отец говорил, что у стен имеются уши, но о полах…
— Порой пол тоже может сообщить кое-что любопытное. И если с вашей стороны не встретится препятствий, то я начну с гостиной.
За роялем в гостиной Диана Диксон тихо наигрывала незатейливую мелодию.
— Вы кого-нибудь ищете? — спросила она вместо приветствия.
— Да, и надеюсь, что в конечном счете мне удастся найти его.
— Так вы еще не выяснили, кто убил бедную Шейлу?
— Пока мне об этом неизвестно. Скажите, а почему вы не на пляже? Там так хорошо в этот час.
— Не хочется.
— Вы, наверное, тяготитесь вынужденным одиночеством? Здесь нет достойного вас общества.
Заметив нетерпеливый взгляд Чана, она спросила:
— Что вы собираетесь делать в доме?
— Как это ни странно, но я хотел бы остаться один. Можно вас попросить пройти на террасу, пока я займусь осмотром?
— Может быть, вам нужна моя помощь?
— Боюсь, в присутствии такого очаровательного существа, как вы, мисс Диксон, мне трудно будет сосредоточиться на работе.
Отворив дверь, он добавил:
— Право, вы сделаете мне большое одолжение…
Диана с явной неохотой прошла на террасу. Чан закрыл за ней дверь. Он сознавал, что порой из-за своей полноты мог производить смешное впечатление.
