— В письме вы сообщили, что Джин куда-то пропал, — сказал Уимзи.
— Да, примерно пять месяцев назад. Он сказал, что поедет в Бельгию покупать свиней или что-то в этом роде. Больше новостей о нем не было. У вас есть какая-то информация о нем?
— Дело в том, что мы обнаружили труп, — сказал Уимзи. — У нас было несколько предположений по поводу того, кто это мог быть. По одному из них — человек, тело которого было найдено, в 1918 году сидел в тюрьме.
— О, значит, вас больше не интересует личность Джина Легроса?
— Нет, напротив. Необходимо точно установить личность человека, труп которого мы обнаружили.
— А у вас есть фотография? Может быть, какие-нибудь размеры? Особые приметы?
— Фотография тут вряд ли поможет. К моменту обнаружения тело пролежало под землей примерно четыре месяца и лицо его сильно изуродовано. Больше того, у трупа отрезаны кисти рук, поэтому экспертиза по отпечаткам пальцев невозможна. Но у нас есть все его размеры и две медицинские экспертизы, последнюю из которых мы получили совсем недавно. В ней говорится, что у пострадавшего, кроме последних ранений, на черепе есть еще старый шрам.
— Ага! Вот это уже серьезная зацепка. А он, этот ваш неизвестный, умер от удара по голове?
— Нет, — ответил Уимзи. — Лицо было изуродовано после смерти. Это мнение обоих врачей.
— Тогда в чем же причина смерти?
— А вот это загадка. Врачам не удалось обнаружить ничего, что могло бы свидетельствовать о причине смерти — никаких смертельных ранений, ни остатков яда, даже версия о смерти от голода не подтвердилась — погибший ел за несколько часов до смерти.
— Может, тогда апоплексия? Паралич?
— Возможно. Ведь когда-то мозг пострадавшего был сильно поврежден. И доктор обнаружил некоторые следы кровоизлияния в мозг. Однако если причина смерти была в этом, тогда зачем было кому-то уродовать и закапывать тело? Нет, видимо, причина была не в этом.
— Да, пожалуй, вы правы. Что ж, тогда предлагаю пойти на ферму Джина Легроса.
Ферма была совсем небольшой и находилась в состоянии, далеком от процветания. Завалившийся забор, полуразрушенный сарай, не полностью засеянные поля — все это говорило о том, что на ферме не хватает работников.
Уимзи и месье Розье встретила хозяйка. Она была крепкой, хорошо сложенной женщиной примерно сорока лет. На руках миссис Легрос держала девятимесячного ребенка. При виде комиссара в глазах женщины промелькнуло беспокойство, но она мгновенно взяла себя в руки.
— Комиссар Розье? — спокойно спросила миссис Легрос.
— Собственной персоной, мадам. Этот джентльмен — лорд Уимзи. Он приехал к нам из Англии, чтобы расследовать одно дело. Разрешите нам войти?
Миссис Легрос пригласила их в дом. Уимзи заметил, как при упоминании об Англии в глазах женщины снова появилось беспокойство.
— Мадам Легрос, — сказал комиссар, — как давно отсутствует ваш муж?
— С декабря, месье комиссар.
— Где он?
— В Бельгии.
— Где в Бельгии?
— Я полагаю, что в Диксмунде, месье.
— Вы полагаете? То есть вы не знаете? Он не писал вам?
— Нет, месье.
— Странно. А какие у него дела в Диксмунде?
— Он узнал, что, возможно, его семья живет в Диксмунде. Вы же знаете, что он потерял память. Однажды в декабре он мне сказал: «Сюзанна, заведи граммофон». Я поставила пластинку, которую он просил — это была песня, написанная на стихи Верхарна. Он слушал песню очень внимательно, а потом вдруг вскрикнул: «Диксмунд! В Бельгии есть город Диксмунд?» «Да, конечно», — ответила я. «Это название мне знакомо! Оно что-то мне напоминает! Я уверен, уверен, что моя мама живет именно там! Мне надо срочно туда ехать. Я не успокоюсь, пока не найду ее», — вот так он и сказал. Я попыталась отговорить его, но он меня даже не послушал. Так он и уехал… и забрал с собой все наши скромные сбережения. С тех пор я ничего больше о нем не слышала.
— Очень трогательная и печальная история, мадам, — сказал комиссар, — однако же, я не могу понять, почему ваш муж выбрал именно Бельгию. В битве под Марне бельгийские отряды не участвовали.
— Возможно, его отец был женат на бельгийке. Может быть, там у него есть какие-то родственники.
— И он не оставил вам никакого адреса, где бы вы могли его найти?
— Нет, месье. Он сказал, что напишет мне, только доедет.
— А как он поехал? Поездом?
— Да, месье.
— И вы не пытались его разыскивать? Например, вы могли бы обратиться к мэру Диксмунда с просьбой о помощи.
— Месье, понимаете, я даже не знала, с чего начать этот поиск…
— А о полиции вы не подумали? Мы же существуем, чтобы помогать как раз в таких случаях. Почему же вы сразу не обратились к нам?
— Месье… понимаете… я каждый день говорила себе: «Завтра он обязательно напишет»… и я ждала…
— Так как вы догадались, что ваш муж в Англии?
— В Англии, месье?
— В Англии, мадам. Вы писали ему. Причем письмо было на имя Паула Тейлора. Разве нет? Я все знаю. А теперь вы говорите нам, что думаете, что ваш муж в Бельгии? Мадам — мадам! Письмо написано вашим почерком. Отрицать это бесполезно. Кроме того, там вы упоминаете имена своих детей. И писали о смерти рыжей коровы. Что, нет?
— Месье…
— Мадам, и все эти годы вы лгали полиции? Разве нет? Вы с самого начала знали, что ваш муж вовсе не бельгиец, а англичанин? Что его настоящее имя Паул Тейлор? И что он вовсе не терял память? Неужели вы думали, что с полицией можно так играть? Вы серьезно ошиблись, мадам, и теперь у вас будут большие проблемы. Вы же фактически подделали документы, а это преступление!
— Месье, месье…
— Это ваше письмо?
— Месье, раз вы нашли его… то я не могу ничего отрицать… но…
— Хорошо, что признались. Теперь объясните, что значит «не попал ли ты в руки военных властей»?
— Я не знаю, месье. Мой муж, месье… я прошу вас, скажите, где мой муж?
Комиссар взглянул на Уимзи.
— Мадам, мы боимся, что ваш муж мертв, — сказал Уимзи.
— О боже! Если бы он был жив, он бы обязательно написал мне!
— Если вы поможете нам и расскажете правду, мы сможем опознать его.
Некоторое время женщина стояла молча и смотрела то на Уимзи, то на комиссара. В конце концов, она остановила взгляд на лорде Питере и спросила:
— Милорд, вы не обманываете меня? Вы уверены, что мой муж мертв?
— Хватит, — вмешался комиссар, — довольно. Вы должны рассказать нам правду, или вам же будет хуже.
Уимзи достал из сумки одежду, в которую был одет погибший на момент обнаружения.
