услугу Потапов потребовал баснословную сумму в две тысячи долларов, у Хустова таких денег не было, но он согласился. Откуда он собирался взять деньги? История с женитьбой Алекса его вдохновила, и он начал подыскивать себе подходящую пару.
Вот как вышло, что спустя три месяца после встречи с Алешкой Потаповым он оказался у Милли дома. Милли… глупая, наивная, но по американским меркам весьма состоятельная женщина. Она, не раздумывая, дала так необходимые ему две тысячи долларов, чтобы он мог расплатиться с «опасным кредитором». Она с радостью приняла его в свой дом, когда он «случайно» в разговоре упомянул о том, что арендодатель грозится выселить его прямо на улицу. Она кормила его деликатесами, одела-обула, окружила заботой и лаской, а взамен всего этого Хустов ублажал ее в постели.
Поначалу все это Хустову даже нравилось. Он нажился впроголодь, изголодался по женскому телу, а Милли, надо признать, не была дурнушкой. Но для мужчины, привыкшего к одиночеству, Милли оказалась слишком навязчивой, ей требовалось непрерывное внимание, бесконечные разговоры и много, ну просто очень много «соитий», как она это называла. За месяц совместной жизни Хустов буквально выдохся, пытаясь дать Милли то, чего она просит, и теперь, занимаясь плетением дурацких, никому не нужных подставок, он мечтал лишь о том, чтобы жизнь с нею поскорее закончилась.
Да, жить с Милли до конца своих дней, «пока смерть не разлучит», он не собирался. Он ждал, когда сработает его грандиозный план с микропленкой, чтобы помахать даме ручкой. Он мечтал уехать подальше от этого места и больше никогда не вспоминать ни о Милли, ни о ее доме. «Ничего, осталось совсем немного, – уговаривал сам себя Хустов, вплетая одну лозу в другую. – Каких-то пару-тройку дней, и все закончится. Только бы у этого недоумка Тейлора все получилось. Жаль, что не удалось встретиться с тем важным человеком, к которому обратился Тейлор. Уж я бы сумел убедить его, насколько моя информация важна для американского правительства».
– Генри! Генри! – услышал он голос, взывающий из кухонного окна.
«Проклятье! Снова она! Неужели ей никогда не хочется побыть в тишине и одиночестве? Это просто невыносимо, ее внимание».
– Я здесь, дорогая, – сделав над собой усилие, ответил ласковым голосом Хустов.
– Генри, к тебе тут человек пришел, – сообщила Милли. – Говорит, коллега по службе. Разве ты служил, дорогой?
– Человек? – Хустов напрягся. – Что за человек? Имя у него есть?
– Он не представился. – Милли расстроилась, как всегда, когда подозревала, что совершила что-то, что могло не понравиться ее мужчине. – Я сейчас спрошу.
– Не нужно, – остановил Хустов. – Я схожу, посмотрю.
Хустов поднялся, стряхнул с брюк налипшие кусочки коры и медленно двинулся к калитке. «Кто это может быть? Никто не знает, где я обосновался, – размышлял он на ходу. – Неужели нашли? Да нет, никто меня не ищет. Просто людям в моем положении всюду мерещатся сотрудники КГБ». Дойдя до калитки, он увидел, кто стоит по ту сторону, и немного расслабился: на него смотрел и улыбался Лешка Потапов.
– Приветствую тебя, уважаемый, – громко поздоровался Потапов.
– Откуда ты здесь? Как меня нашел? – вместо приветствия пробурчал Хустов.
– Забыл, где я работаю? – осклабился Потапов. – Чего неприветливый такой? Все насчет бабла сокрушаешься?
– Да пошел ты, – огрызнулся Хустов, намек на давний спор о том, что Потапов ободрал земляка как липку, ему совершенно не понравился. – Чего приперся?
– Дело есть. – Потапов подмигнул Хустову. – Тебе ведь деньги нужны?
– Что мне нужно, не твоя забота.
– Да хватит уже дуться, – примиряющим голосом произнес Потапов. – Говорю же, дело есть. Отобьешь половину из своих двух тысяч.
– Штуку отдать хочешь? – Хустов, у которого больше месяца ни цента в руках не было, оживился. – Что за дело?
– Заинтересовался? То-то. Дело пустяковое, а платят хорошо. Значит, ты в деле?
– Сначала скажи, что за дело.
– Человеку одному помочь нужно, – ушел от прямого ответа Потапов. – Подъедем на пару часов, получим бабки и разбежимся.
– Один не справишься? – осторожничал Хустов, не слишком доверяя новоявленному другу.
– Стал бы я тебе половину калыма отдавать, если бы один мог справиться. – Потапов нетерпеливо переминался с ноги на ногу. – Слушай, не хочешь подзаработать, так и скажи. Я другого найду.
Потапов развернулся и пошел к машине. Хустов с полминуты раздумывал, затем окликнул Потапова.
– Стой. Я поеду, – крикнул он. – Жди, сейчас Милли скажу и вернусь.
Хустов вернулся в дом, быстро переговорил с Милли, надел куртку и вышел на улицу. Потапов ждал его в машине. Хустов занял место рядом с водителем, Потапов завел двигатель, и машина тронулась.
– Далеко ехать? – задал вопрос Хустов.
– Не очень, – ответил Потапов.
Дальше какое-то время ехали молча. Потапов смотрел прямо перед собой, Хустов стал думать о деньгах, вернее о том, что сможет сделать с той тысячей долларов, которую посулил ему Потапов. Занятие так его увлекло, что он не сразу сообразил, что машина остановилась. Подняв глаза на Потапова, Хустов похолодел, так напугало его выражение лица приятеля.
– Что происходит? – онемевшими губами прошептал Хустов.
– Прости, друг, – только и успел произнести Потапов.
В ту же минуту дверь со стороны пассажирского сиденья открылась, Хустова схватили за плечи и вытянули из машины. Двое парней быстро связали его по рукам и ногам, затолкали в рот кляп, завязали платком глаза и куда-то поволокли. От неожиданности Хустов даже не сопротивлялся. Что произошло непоправимое, до него дошло только тогда, когда его бросили в машину, взревел двигатель и машина покатила в неизвестном направлении.
* * *
– Я ничего не знаю! У меня ничего нет! Я требую справедливого суда!
– Никакого суда для тебя не будет, и ты это прекрасно знаешь. Прекращай кобениться, в твоих интересах начать сотрудничать, иначе то, что происходит сейчас, покажется тебе раем. Не доводи до крайности, Хустов. Поверь, если мы передадим тебя властям, ты сам будешь молить о смерти.
Шесть часов подряд Геннадия Хустова допрашивали в подвале дома на Висконсин-роуд. Шесть часов он твердил одно и то же: ничего не знаю, никакой пленки не брал, ни в чем не виновен. За это время с ним успели пообщаться все члены группы «Дон», но ни одному из них не удалось разговорить Хустова. К четырем часам вечера они так и не узнали, где Хустов хранит оставшуюся часть микропленки и на какой день у него назначена встреча с Джейсоном Тейлором. Устав от бесплодных попыток добиться желаемого, группа в полном составе собралась на кухне.
– Что будем делать, командир? – прервал молчание майор Дубко.
– Представления не имею, – честно признался Богданов. – Не пытать же его, в самом деле?
– Может, и придется, – выдержав
