тревожно. Почему? Да не все ли равно! Главное, он здесь.
– Тебя как будто что-то беспокоит, Кэт, – его низкий голос прозвучал мягко. – Почему ты разволновалась? Иди сюда.
Он подошел к ней сам. Склонил голову, секунду помедлил, прикоснулся к ее губам своими губами. Только на мгновение. Она почувствовала их хмельной, дурманящий привкус. Почувствовала, что плывет. Джерри взял ее ладонь в свою. Снова поцеловал, на этот раз в щеку. Очень нежно.
– Спасибо за елку, Джерри.
– Идем наверх, Кэт. Кое-что тебе покажу.
– Идем.
Джерри повел ее к лестнице. Вместе они стали подниматься по ступенькам.
– Помнится, ты говорил, что на втором этаже у тебя разруха, – проговорила Кэт только ради того, чтобы что-то сказать, – Ты все-таки решил поместить меня среди руин?
– Твое присутствие скрасит любую обстановку.
Сводчатый коридор второго этажа, до половины стен отделанный деревянными панелями, заканчивался стеклянной дверью и просторной лоджией, на полу которой виднелись заснеженные каменные кадки с высохшими растениями. В коридоре было три двери – две с одной стороны, одна с другой. На стенах висели бра, заполняющие помещение мягким шафранным светом.
– Сюда, Кэт, – Джерри открыл одну из дверей, пропустил девушку вперед. Она вошла и обомлела. Ей показалось, что она вступила в самое сердце вихря из красок и блеска. Минут пять она привыкала к обстановке комнаты и пыталась хоть как-то в ней сориентироваться.
Комната была неправдоподобна, как сон, восхищала своей камерной пышностью. Текстиль и обои всех оттенков золота подчеркивали необыкновенную красоту классической мебели цвета слоновой кости с паутинкой сверкающего кракелюра. Ноги приятно щекотал густой ворс ковра. Бело-коричнево-золотую палитру оживляли вкрапления темной, больной бирюзы – сине-зеленый древесный узор змеился по столбикам кровати, поддерживающим газовый полог, скользил по фасадам шкафов, дверцам тумб, завивался на крышке комода, множился в зеркалах, повторялся в декоре ночных штор, ваз и цветочных горшков. Кельтская вязь украшала дверные и мебельные ручки из старой бронзы, радужный свет люстры из хрусталя заливал собой все это великолепие. Осознавая, что она окончательно утратила ощущение реальности, Кэт остановилась едва ли не на пороге, не решаясь пройти дальше.
– Заходи, Кэт, – он протянул ей руку, приглашая.
– Так в твоем понимании выглядит хаос и бардак? – голова у нее кружилась от царящей вокруг роскоши, – Ты, кажется, именно этими словами описывал комнату…
– Доделал ремонт в рекордно короткие сроки. Я действительно очень ждал тебя.
Джерри успел немного узнать ее. Изучил ее жесты, взгляды, интонации, улыбки, смех. То, как она держит себя. Всегда достойно. Прямая спина, царственная шея. Женщина, которая везде чувствует себя естественно. Теперь она выглядела настолько растерянной, что он невольно улыбнулся. Изумленные глаза в пол лица, приподнятые брови, губы приоткрыты, она что-то беззвучно шепчет, ведя взглядом по комнате. Изумляется. Обеими руками убирает пряди светлых волос за уши, одергивает свой слегка примятый после дороги свитер. Смотрит на него и смущенно моргает. Едва заметно краснеет от чувства неловкости, но тут же берет себя в руки. Глядит в его глаза смело, прямо, долго. Ее взгляд сокрушает его. Он физически чувствует, как в груди что-то дает трещину и ломается, разваливается, обрушивается. Он сам не свой. Как он держался до сих пор? Как дожил? Господи, неужели она здесь? Наконец-то! Она. Ее голос. Очертания ее тонкого тела под свитером. Грудь вздымается медленнее. Он видит все. Ее приоткрытые губы блестят. На шее бьется тонкая жилка. Ее белая кожа ослепительно сияет и дразнит своей мраморной гладкостью.
Джерард вдруг понял, что ощущает собственную кровь. Она, загустевшая, ползла по венам медленно, толчками пробивала себе путь, распаляя кожу. Царапала сосуды так, как будто была насыщена битым стеклом. Вызывала такую боль, что казалось тело его вот-вот разорвется.
«Я больше не могу выдерживать это», – он рывком снял с себя свитер, обнажив литое тело.
– Кэт…пожалуйста…
– Джерри, – шепнула она, – я знаю.
Она точно также вся горела, дрожала. Шагнула к нему и вложила пальцы в его ладонь. Он притянул ее к себе. Прижал всем собою так, что она почти задохнулась. Позволила ему целовать себя, шептала ему на ухо что-то, пока он жадно освобождал ее от одежды. Ему чудилось, будто тело ее не имеет костей. Оно обвивается вокруг него виноградной лозой. Его оплетают сети звуков, вкусов, ощущений и ароматов. Шипы проникают в мускулы, пронзают. Их сладкий сок отравляет все внутренность. Обездвиживает, лишает опоры. И ему все равно. Есть только она. Его самое горячее желание.
Мурлыча, Кэт перевернулась во сне, перекатилась на правую сторону кровати и проснулась. За окном стемнело, комната тонула в полумраке, свет торшера, приглушенный тканевым абажуром, едва разгонял мглу. Место рядом пустовало. Оно еще хранило следы пребывания здесь ее любовника – примятая подушка, откинутое одеяло.
Прямо перед огромным ложем стоял туалетный столик с фигурным зеркалом. Туманная амальгама отражала картину, которую являла собой кровать с сидящей на ней Кэт. Постель взбита, полог полуопущен, девушка обнажена, выглядит растеряно. Где-то тикали часы, на улице гудели автомобили, снизу доносилась музыка.
На банкетке в изножье кровати лежал пеньюар из тончайшего бледно-зеленого батиста, украшенный кружевом. Вещь подобной красоты вполне могла принадлежать принцессе. Освежившись в душе, Кэт нарядилась в пеньюар и отправилась вниз, искать принца.
На лестнице музыка стала слышна четче. В гостиной играл Чайковский, Па-де-де из балета Щелкунчик. Тихо спускаясь, Кэт различила голос Джерри. Он разговаривал с кем-то.
– Сэр, она своевольна, вы же прекрасно знаете это. Как я смею ее увещевать и, упаси Боже, приказывать ей? – воскликнул голос его собеседника. Он показался Кэт неестественным. Через секунду до нее дошло – голос доносился из телефона, работающего на громком режиме.
– Я не прошу тебя приказывать, Роберт. Просто делай то, что должен. Если она начнет возмущаться – смело ссылайся на меня, – ответил Джерри.
– Сэр, ссылки на вас не имеют силы. Она утверждает, что из-за океана вы все равно ее не достанете. Не далее, как вчера у нас случился инцидент. Она выехала в город на автомобиле и, не знаю как, но разнесла в дребезги весь капот! Говорит, что не заметила чертов столб. Как можно не заметить столб, сэр?
– С ней все в порядке? – оборвал его Джерри. – Если хоть царапинка, Роберт, я тебя вздерну!
– Ни царапинки! Сами знаете, какая в машине система защиты, салон и водитель не пострадали. После аварии она была весела, ночью спала сном ангела. Сегодня подбиралась к вертолету. Сказала, что если не отдам ей ключи, уволит меня к дьяволу. У меня семья, сэр, дети, внуки… Чудная ситуация, ничего не скажешь – либо увольнение от
