тогда на мой стенд-ап, — отшучиваюсь я.
— Я бы пришёл… Будешь рассказывать про своего слепого-парня горемыку?
— Конечно. Я с тобой только ради нового сюжета…
— Коварная, — его пальцы опять крадутся к моим рёбрам, и я предусмотрительно уворачиваюсь. — Что-то после секса я хочу есть… Ты как? Голодная? Закажем роллы?
— Я за! — с энтузиазмом поддерживаю идею совместного обжорства.
— Спрошу у Мака, может он тоже будет.
Матвей одевается, и выходит в гостиную, но я точно знаю, что Макара нет дома. Слышу как он зовёт брата, а у самой сердце не на месте.
"И куда он подался на ночь глядя? Негодник…"
ГЛАВА 32. НОЧНАЯ ПЫТКА
Матвей возвращается в комнату.
— Опять куда-то свалил… Ну и ладно. Закажу и на него, может сейчас вернётся.
…
Но до позднего часа Макар не возвращается. Мы ложимся спать, но сон не идёт. Матвей тихо посапывает рядышком, щекотно выдувая воздух мне в затылок. В какой-то момент, когда я нахожусь в пограничном состоянии между сном и явью, раздаётся щелчок замка. Сердце радостно подпрыгивает в грудной клетке.
"Слава Богу, он вернулся…"
Я так боялась, как бы он не наделал глупостей. Но тут я слышу какую-то возню и шёпот.
"Он не один!"
Тихонько убираю руку Матвея, и на цыпочках подхожу к закрытой двери, под которой появляется полоска света.
"С ним девушка!"
Ревность больно колет в сердце, не смотря на здравый смысл. Как заворожённая стою, прильнув ухом к двери, а тело ниже пояса, кажется, превратилось в соляной столб. За дверью опять возня, хихиканье, звонкий шлепок по голой коже, скрип дивана под тяжестью тел. Слышу её и его стоны, отрывистое дыхание. Вот шуршит фольга презерватива, секунда, и девушка вскрикивает.
Чувствую, как кончики пальцев начинает покалывать, а во рту пересыхает. Сердце ухает где-то в горле, отбивая тревожный ритм. Скрип становится чаще и громче, добавляются похабные звуки шлепков голой плоти о другую голую плоть. Девушка стонет всё громче. Каждый шлепок отдаётся набатом у меня в ушах. Неизвестно сколько времени это продолжается, но я не могу сдвинуться с места. Только чувствую, как по лицу текут горячие слезы.
— Дааааа!!! Ооооо…. Аааааа!!! — только и слышно её голос.
Скрип… Хлюп… Скрип… Скрип… Хлюп… Хлюп…
— Ааарррр…. Даааа, детка… Я кончаю…
Тишина…
Не сразу обнаруживаю себя, лежащей калачиком под дверью с трясущимися руками и мокрым от слёз лицом. Всё, что я чувствую сейчас, это дикая боль, расходящаяся ударными волнами от сердца с каждым толчком крови. Когда ступор проходит, и я наконец-то могу двигать конечностями, с тяжёлой головой поднимаюсь с пола. Возня за дверью возобновляется, смешки грохот, звон посуды, перебежки, опять смешки.
"Они успокоятся когда-нибудь?!"
Потом наступает нечто похожее на затишье, слышен отдалённый шум воды. А потом на этом фоне снова слышатся её стоны и, что ещё хуже, его…
"Чёрт, я не вынесу! Это просто пытка! Что за цирк?!"
Собираюсь с мыслями, и выхожу в гостиную. На полу валяется их смятая одежда, на столике — остатки пиршества. Чем ближе я подхожу к двери ванной комнаты, тем отчётливее становятся мокрые шлепки и стоны. Заносишь дрожащую руку, секунда на размышления, и стучу в дверь ванной комнаты.
— Какого хрена надо?! — рычит невидимый для меня Макар, но я с лёгкостью могу представить его лицо.
Шлепки не прекращаются, только девушка немного прикрутила громкость.
— Можно там потише?! — кричу я, то ли, чтобы перекричать шум воды, то ли, от гнева, бушующего внутри.
— Нет! Ещё вопросы?!
— Вы не даёте мне поспать!!!
— А ты не даёшь нам кончить!!! — орёт Макар, понимаю, что всё это совершенно бестолку, он только ещё больше завёлся.
Темп и громкость шлепков усиливаются, девушка кричит будто её убивают, но уже, похоже, через ладонь, прикрывающую рот. В этот момент я осознаю, что это выступление предназначено именно для меня.
"Ах ты ж гад!!!"
Замечаю на кофейном столике сигареты и зажигалку, об этой вредной привычке я успела забыть ещё на четвёртом курсе. Но желание заполнить пустоту в груди хотя бы ядовитым дымом, непреодолимо. Взяв сигарету из пачки, чиркаю зажигалкой, и закуриваю. Слышу, что в ванной притихли.
На цыпочках выхожу на балкон, и тихо прикрываю за собой дверь. Прохладный ночной воздух скользит по голым ногам, и забирается под футболку, заставляя соски отвердеть. Шипение горящего табака и терпкий знакомый запах, постепенно успокаивают. Никотин даёт временное облегчение, телу, но не разуму. В голове стучит одна мысль, отвратительная до боли.
"Я влюблена в них обоих…"
Позади тихо скрипит дверь, слышны босоногие шаги по холодной плитке. Я не поворачиваясь знаю кто это. Его руки облокачиваются на перила рядом с моими, а обнаженной кожей, покрытой мурашками чувствую его горячее влажное после душа тело. Мысль о том, что он только что занимался сексом прожигает мне голову похлеще раскалённой кочерги.
— Бля… Забыл зажигалку. Дай прикурить…
Молча отдаю ему сигарету, он прикуривает, и мерцающий оранжевый круг на секунду вырывает из темноты его красивое лицо. Один в один с лицом Матвея, только более острое и жёсткое. Он возвращает мне сигарету.
— Не думал, что ты куришь…
— Почему?
— Ты вся такая правильная…
— А ты весь такой проницательный, что меня сейчас стошнит, — не хотела показать свои чувства, но, похоже, не получается.
— Не злись, она мне никто, — тихо шепчет он, перемешивая слова с дымом.
Делаю затяжку, и выдыхаю ему в лицо.
— А мне… плевать…
Он жадно ловит дым, вылетевший у меня изо рта, держит какое-то время в своих лёгких и выпускает тонкой струйкой в звенящий прохладой ночной воздух.
— Врушка… Мне можешь не врать, — по голосу ясно, что он всё понимает.
— Да какая хрен разница. Это ни о чём…
— Что это?
— Всё это…
— Обоснуй, — не унимается мой мучитель.
— Я с Матвеем и точка…
— Я заметил. Ты сегодня… была очень красноречива, — горько вздыхает он.
— Прости, такое больше не повторится, — мне становится стыдно.
— И такое тоже, — он показывает большим пальцем на дверь балкона.
— А что с ней? Как-то подозрительно тихо, — спрашиваю я, прислушиваясь.
— Не знаю… Может паралич, смеётся Макар, затягиваясь, сигарета мерцает во тьме.
— Вот дурак! — толкаю его кулаком в плечо. — Ладно. Я спать, мне завтра на работу… Вернее, уже сегодня…
— Давай, споки…
— Не шумите больше, — шепчу я.
— Вы тоже, я не вижу его лицо, но слышу по голосу, что он улыбается.
Уходишь с балкона, на миг оглянувшись, сердце щемит приторная боль, вместившая в себя то, что никогда не произойдёт.
…
Лёжа в кровати в объятиях
