и отобедать, думаю, соединить эти два занятия, а потом станет ясно: или Вы останетесь, или… отправитесь обратно в Сибирь, - насколько мог властно сказал я и отправился в дом, тем более, что февраль в этом 1746 году оказался дюже лютым месяцем. Миниха провожали следом за мной.
- Граф, позвольте представить Вам мою супругу Великую княгиню Екатерину Алексеевну, представляя жену, не ожидая, пока сам Миних представится, - я все же проявил вежливость, когда Миних вошел в обеденный зал, а там уже ожидала к столу Катэ.
- Бурхард Кристофович, рада знакомству, - проворковала Екатерина.
- Великая княгиня, простите великодушно, обычно меня на русский манер зовут Христофор Антонович, но как Вам будет угодно, - сказал Миних.
Кроме нас троих в обеденном зале никого не было, если не считать появляющихся и удаляющихся сразу же, как исполнят свою роль, слуг. Минут двадцать в одном из самых просторных помещений дворца царила напряженная тишина. Не скажу, что я сильно напрягся, даже, напротив. Дело в том, что за последние месяцы я уже разубедился обязательной необходимости Миниха для своих планов по созданию воинских подразделений нового образца. Румянцев был на высоте и справлялся с администрированием и командованием. Он не стал вдруг тем молчуном и серьезнейшим человеком, коим его описывали современники, грешки Петра Алексанровича множились, случилась еще одна сомнительная победа у Румянцева младшего на любовном фронте, но и работа была забыта.
Однако, имея послезнания и то, как все поголовно историки восхищались личностью Миниха, я на данном этапе был не против такого соратника.
- Граф, а чем вы занимаетесь в ссылке? – начал я разговор, акцентируя о настоящем времени, чтобы Миних проникся – ссылка еще не завершена.
- Скучать, Ваше высочество, не приходится: то репа не уродит, то корова отелится, а то и дорогу подправить нужно, - серьезно, как показалось, без сарказма, ответил фельдмаршал империи в ссылке. Екатерина аж поперхнулась такое услышать.
- Это замечательно! – улыбнулся я, а потом посерьезнел и продолжил. – Не хочу злоупотреблять Вашим временем, Христофор Антонович, а то скоро посевная и важно успеть посеять репу, так что перейдем к делу.
Миних подобрался, его и без того не сгорбленная спина, идеально ровно выпрямилась, глаза немного прищурились, взгляд стал напряженным, говорящим о готовности мозга к анализу ситуации.
- Императрица Вас не простила, это мое желание вызвать Вас. Но…- я сделал паузу. – Я наследник престола Российского, а на троне тетушка Елизавета и так оно и должно быть. Вы жили во время интриг Остермана, Бирона, Тайного Совета, не могли не быть интриганом. Тут же интриг не должно быть. Присяга, клятва на священных книгах о верности, слово чести дворянина, потом работа, много работы и не в теплых дворцах.
- Ваше Высочество, я не участвовал в интригах, я служил, насколько хватало моих сил и разумения, - возмутился Миних.
- Христофор Антонович, я не собираюсь вдаваться в подробности, тем более оспаривать приговор, я всецело предан императрице Всероссийской Елизавете Петровне. Да, не скрою, Вы мне нужны. Мне нужно знать все подробности Вашего, да, сударь, Вашего, похода в Крым. Составить карты, обозначить направления дорог рядом с колодцами, тактику военных действий. Это одно, второе, мне нужен опытный руководитель тыловой службы и фортификации. Снабжение, доставка фуража, порохового припаса – вот то, что я жду от Вас, кроме управления отвоёванными территориями. – с повышением голоса произнес я.
- Ваше Высочество, - еще громче обратился Миних. – Война в Крыму не решит проблем, она их только создает. Биться нужно на Балканском полуострове. И тут Австрия ударит в спину России, какие бы союзы ее не связывали.
- Видите, граф, Вы знаете проблему и поэтому поможете ее решить, - спокойным, уравновешенным тоном произнес я. – Выбор за Вами, либо Вы граф, но не фельдмаршал без права носить знаки отличия, и работаете со мной, не служите, Христофор Антонович, а работаете. Служите Вы Елизавете Петровне. Либо… я даже ссужу Вам семена отличной репы и потата. Иного шанса может и не быть. Между тем мундир генерал-майора Вам разрешено использовать.
- Лучше смерть, чем унижение, - горделиво сказал Миних.
- Ваше право, граф, уже через два дня Вы отправитесь в обратный путь. А пока Вас ждут, к слову без особого удовольствия, лишь по моему указанию, в Первом Воронежском егерском полку. Вас отвезут, - сказал я и манерно отвернулся, показывая и некоторое пренебрежение и то, что аудиенция закончилась.
Заниматься уговорами Миниха я не хотел. Да – это первый русский полководец, который разбил силы превосходящих турок в чистом поле. Да – он захватывал крымский Бахчисарай. Он же сохранил Петербург, когда двор переехал в Москву и петровская столица обезлюдила. Много чего сделал, но не оскудеет земля русская на таланты. Тем более, если эти таланты не имеют желания работать, а иные только ищут окно возможностей, без всяких условий.
- Ты не боишься, что Миниха станут использовать и сталкивать нас и императрицу? – спросила Катэ.
- Обязательно будут, но в этом и их слабость, - я улыбнулся. – Кем меня считают? Мальчиком, кумир которого король Фридрих? Играющийся в потешные полки? Так они и действовать будут и искать ко мне подходы. Вот и сделают ошибки. Миних же меня начнет убеждать делать все во благо Пруссии, если пойдет на соглашения со шпионами Фридриха. А я уже тут найду возможность и выкрутиться. Хуже, если я не буду знать, откуда ждать удара.
Сам же я подумал, что Миниха можно использовать и для того, чтобы тот передавал в Пруссию данные о моей фанатичной любви к Фридриху. Вон и штуцеры присланы, они стоят больших денег, да и не только в их дело, уже как месяц те мастера, что еще могут починить фузею, бессильны сделать подобие штуцера.
* ………* ………*
Военный городок егерей
в пяти верстах от Ораниенбаума
18 февраля 1746 г.
Миних находился в растерянности. Он не так представлял себе возвращение к Петербург. Множество идей, как военного характера, так и управления поместьями появилось у Христофора Антоновича в изгнании. Он смог увидеть возможности Сибири, оценить
