подарок – сорок штуцеров, чтобы не охладевал любовью к Пруссии. Я пропущу так же русский корпус к границам Дании, буду делать вид, что ничего не вижу, так как нападение России на Данию, приведет ее к деятельному участию в войне, может разладиться союз Дании и Австрии. А, если русские но глупости своей ввяжутся в войну с датчанами, то обязательно проиграют и тогда треснет австро-русский союз.
Фридрих был уверен, что идиот Карл Петер до сих пор остается немцем-пруссаком и готов отдать что угодно, только чтобы не воевать с ним, Фридрихом. И король решил помочь мальчику взять деньги за уже давно потерянную область Шлезвиг. Пруссия пропустит русских, как они этого просили, мало того, Фридрих встанет на сторону герцога Голштинии и так же потребует справедливости, благо гарантом закрепления итогов Северной войны является Священная Римская империя – вот и пусть Мария Терезия грозит своим союзникам, он озадачит и своих шпионов в Дании. Получался казус – Пруссия и Россия через австро-русский союз противники, но они же могут выступать совместно и против Дании и плевать тогда на тех датчан.
А история с Минихом – еще одна попытка создать команду вокруг мальчика Карла Петера, чтобы было кому поддержать переворот и скинуть эту развратную Елизавету.
* ………* ………*
Вена
4 декабря 1745 г.
Иоганн Франц фон Претлак имел честь получить аудиенцию у императрицы Священной Римской империи Марии Терезии Вальбург Амалии Кристины. Эта, безусловно, неординарная женщина, могущая стать великой правительницей, только недавно – в сентябре стала полноценной в юридическом отношении императрицей. На практике, именно Мария Терезия, как дочь последнего императора, имела все рычаги власти. Объявление императором мужа Франца Стефана стало лишь попыткой не допустить формирования антиавстрийской коалиции из-за особенностей престолонаследия в этой стране, являющейся доминионом в Священной Римской империи. Некогда ее отец, не имея прямых наследников-мужчин, принял «Практическую хартию», или «санкции», где допустил императорство женщин, вассалы начали бунтовать, соседи развязали войну. Мария Терезия выстояла.
Властная женщина давала последние указания своему послу в России, который уже завтра отправляется в Петербург с исключительными полномочиями и конкретной задачей – укрепление союза с Елизаветой.
В Вене всполошились, когда русский корпус, под командованием Репнина начал движение в сторону Кенигсберга и дальше к Килю, а русский флот, который уже, казалось, прогнил, устроил быструю переброску дополнительных сил морем с формированием продовольственных магазинов в Голштинии. Само герцогство не оставалось безучастным и там, на базе гольштейнской гвардии начала формироваться полноценная дивизия с перспективой еще больше увеличить численность войск. Получалось, что Россия концентрирует до пятидесяти тысяч солдат на границах с Данией, между прочим, союзницы Австрии в этой затягивающей войне.
Но кроме концентрации сил елизаветинских орд в Голштинии, еще больше Марию Терезию и ее министров взволновал демарш Пруссии, которая еще до ратификации мирного соглашения, сама предлагает пропустить русские войска к границам Дании. В такой конфигурации, как бы не пришлось уже Австрии воевать еще и Россией. И почему? Может потому, что был унижен русский посланник, так и не ставший послом, что его не принимали на высшем уровне, да и министры избегали с ним встречи? Или потому, что Австрия даже рассматривать союз с Россией против Османской империи не собирается, только обещает, но это же политика, тут обид не случается. Вот только Мария Терезия сама забывала, как она оскорбилась на стишки мужеложца Фридриха, как рьяно стремилась опустошить бунтарскую Баварию, как сейчас грабит Тироль, Парму и Пьяченцу.
- Барон, Вашей задачей остается заключить союз с Россией, но сейчас вопрос столь скорый, что на дорогу я Вам даю не более трех недель, а на сборы боле время не дам. На нужды посольства будет выделен миллион талеров – цените, посол, - фон Претлак поклонился, пряча в поклоне изумленное лицо – такой щедрости он не ожидал. Да, конфигурация в Европе может резко измениться, но миллион – это аргумент для любого посольства! А императрица продолжала инструктаж. – Канцлер Бестужев падок до серебра, а иногда и до золота, он был сторонником Союза, и нужно его вернуть в это направление. Так же Вена готова принять русского посла. Но, барон, я настаиваю, будьте максимально уклончивым в вопросе распространения союзных отношений и на проблему Османской империи. Заведите отношения и с наследником. Ходят слухи, что его начали выпускать из золотой клетки, да и все движения в никчёмной Голштинии – это слабость Елизаветы перед слезами племянника.
Иоганн Франц фон Претлак проникнулся ситуацией, между тем, понимая, что Россия только имитирует активность, не может она пойти на ссору с Австрией, а то и крымские татары пошалить могут, или и того лучше – османы ударят австрийскими пушками по новым поселениям сербов на юге Малороссии.
* ………* ………*
Ораниенбаум
18 февраля 1746 г.
Я стоял на крыльце дворца в Ораниенбауме и наблюдал, как из «повидавшей виды» кареты, молодясь, выпрыгнул рослый, худощавый, с волевым подбородком мужчина. Назвать стариком? Нет, он был не таков, пожилым, также не поворачивался язык обозвать бодрого Миниха. Это был активный, излучающий свежесть и нерастраченную энергию, мужчина.
Бурхарда Кристофа Миниха сопровождала целая рота уланов, тогда как из свиты разжалованного фельдмаршала был только коренастый мужик непонятного происхождения. Скорее всего – подлого, так как аристократизмом тот не обладал точно, но и не особо тушевался при виде меня на крыльце большого дома.
- Ваше Высочество! – Миних церемонно поклонился, но в его движениях не было видно подобострастия, только намек на уважение встречающего.
- Граф, - приветствовал я Миниха, делая упор на его титул, но не называя фельдмаршалом, которым, он, впрочем, уже и не являлся.
- Граф, значит, - задумчиво произнес русский немец.
- А Вы хотели бы, чтобы наследник престола именовал Вас фельдмаршалом? – громко и членораздельно сказал я, чтобы слухачи успели записать слова наследника.
- Ваше Высочество, я не знаю, что и хотеть, пребывая в неведении, зачем и почему я здесь и, простите, но не рядом с императрицей, а именно Вы меня встречаете, - ответил Миних.
- Сударь, нам нужно поговорить
