В это время также произошел ряд событий в личной жизни Луи Наполеона. Осенью 1835 года несколько европейских газет опубликовали материалы, в которых утверждалось, что Луи Наполеон рассматривается в качестве мужа Марии да Глории, королевы Португалии, овдовевшей после смерти Огюста Богарне, старшего сына Евгения Богарне[283]. Однако эти статьи оказались не более чем слухами. Португальское правительство рассчитывало выдать королеву замуж за сына французского короля Луи Филиппа, но после дипломатических переговоров мужем королевы стал принц Фердинанд Саксен-Кобург-Готский.
Гортензия задумывалась о женитьбе сына и рассматривала разные партии. Но породниться с одним из королевских семейств было весьма проблематично, поскольку великие державы продолжали внимательно следить за представителями семейства Бонапартов. Многие королевские дома также не хотели портить отношения с сильными мира сего. При этом кандидатура Луи Наполеона вызывала особое неприятие из-за его активности и политической позиции. Одно время в качестве хорошего варианта для женитьбы Луи Наполеона предлагалась кандидатура дочери генерала Арриги де Казановы, герцога Падуи. Этот вариант был привлекателен еще тем, что генерал был очень богат и в качестве приданого предусматривались деньги на сумму более 600 тысяч ливров[284]. Практичная Гортензия сразу же начала вести разговор об 1 миллионе ливров.
Однако Луи Наполеон не выказывал желания жениться. Его помыслы были о Франции, и связывать себя узами семейной жизни с иностранками он не желал. Правда, он написал письмо отцу, в котором просил совета по поводу брака с дочерью герцога Падуи[285]. Луи Бонапарт ответил, что он не поддерживает эту идею, и к неудовольствию Гортензии, дальнейшие разговоры о свадьбе, сошли на нет.
С позицией отца по данному вопросу Луи Наполеон с радостью согласился, хотя к этому моменту у него сложились с ним напряженные отношения. Бывший король Голландии не одобрил продвижение сына по службе в швейцарской армии, поскольку считал, что «ни при каких обстоятельствах… нельзя служить армии чужого государства. Конечно, военная профессия — самая лучшая и самая почетная… до тех пор, пока защищаешь свою собственную страну. В противном случае… это самая презренная профессия из всех»[286]. Более того, он критиковал сына, что тот жертвовал деньги на строительство местной деревенской школы и производство пушек для швейцарской армии.
Гортензию раздражало, что сын не хотел серьезно рассматривать в качестве будущей жены кандидатуры женщин, которых она сама выбирала и предлагала. При этом до нее доходили слухи, что Луи не прочь жениться и даже предпринимает на этом поприще определенные шаги. Так, она узнала, что сын добивался расположения Луизы де Грене, приемной дочери маркиза де Грене, проживавшего в своем поместье недалеко от Арененберга. Поскольку Луиза де Грене не приняла ухаживания молодого человека, он захотел непременно добиться ее благосклонности и жениться на ней. Гортензия воспротивилась этому плану, считая, что девушка не партия для ее сына.
В ноябре 1835 года Арененберг посетил Жером Бонапарт, князь Монфортский, с детьми — тридцатилетним Жеромом Наполеоном Бонапарт-Патерсоном, пятнадцатилетней Матильдой и тринадцатилетним Наполеоном Жозефом, получившим в семье прозвище Плон-Плон из-за того, что был толстым. Они пробыли в городе две недели и затем отправились в Италию. Весной следующего года они опять приехали к Гортензии и Луи Наполеону и провели в Арененберге уже два месяца. Еще в детстве сын Гортензии и отпрыски Жерома встречались в Италии и весело проводили время. Но сейчас, став взрослыми людьми, они смотрели друг на друга другими глазами.
Через некоторое время Луи Наполеон страстно влюбился в Матильду. Она была красавицей и обладала живым умом, могла поддержать светскую беседу и блеснуть познаниями. Ей уже наскучил отцовский дом, и она была не против изменить кое-что в своей жизни. Луи Наполеон просто не мог оторвать свой взор от ее правильных, красивых черт лица, гибкого девичьего стана, белых мраморных плеч, которые постоянно соблазнительно открывались в платьях с глубоким декольте (она любила носить такие платья и знала в них толк, что вызывало раздражение у стареющих дам двора Гортензии).
Если раньше Луи Наполеона было трудно заставить остаться дома, то теперь он каждый вечер проводил в Арененберге, постоянно находясь на виду у Матильды. Они прелестно щебетали, могли остаться вдвоем, и Луи не преминул блеснуть своей галантностью и умением петь романтические песни. Как говорит Стэктон, «на шестнадцатилетие Луи подарил ей кольцо с бирюзой, венок из незабудок в серебряной оправе и устроил ночную регату на Боденском озере»[287].
От Гортензии не скрылись взгляды сына и знаки внимания, которые он постоянно оказывал Матильде. Она начала хлопотать о браке между ними. Трудности возникли после смерти в ноябре 1835 года матери Матильды, Екатерины Вюртембергской, когда Жером Бонапарт и его семейство оказались в стесненных материальных обстоятельствах. Луи Бонапарт был категорически против этого брака, указав на то, что в случае женитьбы годовое содержание сына составит не более шести тысяч франков. «Женись, но на богатой, нравственной молодой женщине из хорошей семьи», — писал из Италии бывший король Голландии[288]. Король Вюртемберга также был категоричен и ответил, что не одобряет этот брак с Луи Наполеоном и оставит Матильду без приданого[289].
Гортензия потеряла дар речи, когда Жером Бонапарт заявил, что после свадьбы он собирается обосноваться в Арененберге. К тому же выяснилось, что и сама Матильда не особо горит желанием выйти замуж за Луи Наполеона. Он казался ей малопонятным и неискренним. «Если бы я вышла за него замуж, то бы разбила ему голову, чтобы узнать, что там внутри», — впоследствии объясняла она[290]. В конечном итоге Жером Бонапарт с семейством покинул Арененберг и отправился в Италию.
Гортензия и все домашние полагали, что отъезд Матильды[291] скажется на восприимчивой и романтичной душе Луи, но они ошиблись: вскоре произойдет событие, которое подведет незримую черту в жизни Луи Наполеона.
