крупней самых породистых лошадей, которых приходилось видеть младшему сыну князя Домирского. Благородная изящная осанка. Мощная белая грива. Платон каждый день выпускал её и ещё четыре таких же лошади из стойла. Как ветер они носились по полю вокруг стен бывшего дворца. При чём, по не засаженному полю. Сын князя не ставил на то, что лошади могут быть настолько дисциплинированы. Иван списывал это не на ум и дисциплину лошадей, а на заговор, наложенный на земли вокруг стен. Ведь лошади никогда не убегали дальше, чем положено. И каждый вечер сами, будто нагулявшись, приходили в стойло. Периодически Платон накидывал на себя личину заморского гонца и ездил в город, чтобы переподковать лошадей. Сам он этим заниматься не любил.
– Да что ты говоришь! – воскликнула женщина. – А покупки мы на твоём горбу потащим?
– Бррр! – подала голос кобыла, будто поддерживая Палею.
Ваня снова посмотрел на лошадь. Белая кобыла, тоже уставилась на него. Впервые в жизни Иван видел у лошади такой осмысленный взгляд.
– За такую как ты, меня могут прирезать где-нибудь под стенами Домира. Будь то разбойник или...
– Бррр... мммгого, – восклицательно перебила лошадь, будто отвечая: – Не беспокойся мальчик, я тебя в обиду не дам.
Ваня не поверил, но спорить не стал. Он ласково погладил кобылу и продолжил путь.
У стен Домира Иван и Палея оказались довольно скоро. Прям у стены недалеко от центральных ворот располагалась большая деревня, где в основном жили ремесленники. Палея сразу же двинулась туда. Женщина знала куда идёт.
– Вон конюшня, куда Платон лошадей водит, – со знанием дела указала женщина.
Видимо Платон не всегда ездил в Домир один.
– Там?! – удивлённо воскликнул Иван.
– Да-да.
– Я думал отвести лошадь в княжескую конюшню.
Женщина пожала плечами.
– Не знаю, Платон ходит именно сюда. Там старый конюх Ирид. Платон с ним дела ведёт.
Ваня поморщился.
– Монеты у вас есть? – забеспокоился сын князя, осознав, что у него нет ни гроша.
– Точно, монеты! Чуть не забыла. Платон велел тебе передать.
Женщина повернулась к Ивану и протянула увесистый мешочек.
– Мне нужно посетить кое-кого. Я освобожусь к закату. Но ночью не пойдём. Не хватало ещё на упыря наткнуться. Найдёшь меня утром в харчевне у базара, – деловито сказала Палея и стремительно скрылась в толпе.
Оставшись на едине с лошадью не он её, а она его повела в знакомую конюшню. Конюшня была добрая. Почти весь Домир подковывал своих лошадей тут. Точней те, у кого были на это монеты.
Стоило Ивану завести лошадь её сразу же узнали. Старый конюх несмотря на хромоту бросился к ней.
– Арюшка пришла! – воскликнул Ирид.
– Бррр... – будто поприветствовала кобыла.
«А ведь это её кличка. Значит Платон и правда посещает это место» – подумал Ваня.
– А ты кто? – Ирид настороженно покосился на Ваню.
– Я Иван...
Парнишка не успел ответить, конюх его грубо перебил:
– Эта благородная кобыла, принадлежит гонцу из дальних стран! А тебя, мальчишка я вижу впервые.
Ваня почувствовал на себе как минимум четыре пары внимательных глаз.
– Он захворал. И гонцом отправили меня, – соврал Ваня.
Конюхи переглянулись, все кроме Ирида.
– Нет, для заморского гонца ты лицом не вышел... – начал было Ирид.
– Это ещё почему?
– Волосы светлые, а черты лица совсем не заморские. Уж молчу, что у тебя говор местный. Ты больше похож на князя нашего, чем на гонца.
– Кстати о князе, я именно к нему.
– Ряженых разбойников князь не жалует!
– Откуда тебе знать кого жалует князь! – воскликнул Ваня.
Ирид пожал плечами.
– С чего вы взяли, что я разбойник?
– Все ребята более-менее твоего возраста сейчас в дружине. Оглянись, среди ремесленников одни старики.
– Вся пацанва княжества сейчас там! – подтвердил другой старый конюх.
– Значит вам нечего опасаться, – твёрдо сказал Ваня. – Если я разбойник. То не выйду из ворот города живым.
Он достал из мешочка не большую серебряную монету и протянул Ириду. Только сейчас Ваня обратил внимание, что чекан монеты совсем не Домирский.
Покрутив в пальцах монету Ирид кивнул. С места сорвался другой хромой конюх. Он подошёл к Арюшке, взял её за поводья и повёл переподковывать. Смотря, как кобыле срезают часть копыта, Ваня спросил у Ирида:
– Кощей объявляется?
– Нет, – тягуче с хрипотой ответил старик, – Слава Богу, не вылазит из своей пустоши!
– Какой ещё пустоши?
– В крепости у себя сидит! Задобрили его, вот он и не вылазит.
– Как?
– После того, как Кощей сжёг Вельту и дружину Домирскую, князь Ясномир, хитрый выродок, пошёл на поклон к злодею.
– Как он его усмирил?
– Дочь свою отдал.
– Княжну Василису?
Ирид многозначительно кивнул.
– Её самую. Вот уж два года Кощея не видно и не слышно.
– Это хорошо, – пробубнил Ваня, соображая ситуацию. – Домир не разорён, как-то протянул без дружины.
Ирид снова кивнул:
– Как Кошей разбушевался, так войны и кончились. Князья боятся обратить на себя его внимание, вот и отсиживаются, силы копят. Стало довольно тихо, а вот разбойники доконали. Едва стены не захватили прошлым летом. Только зиму назад князь проехал по деревням и собрал какую-никакую дружину. Говорят сам мальцов военному ремеслу учит.
– А Синесвят?
– А что Синесвят? Командует охраной стен. Хромому только на стене сидеть.
Старик прищурился и подозрительно спросил:
– Сколько тебя тут не было?
Нет, Ирид не понял, что разговаривает с сыном князя. Но точно определил, паренёк, выдающий себя заморским гонцом, является местным. Ответить он не успел Арюшка довольно хлопнула подкованным копытом. Будто проверяя качество работы.
– Гонец, – хитро обратился Ирид, – вдруг в дружину угодишь. Продай нам кобылу. Ой сгубит её княжий конюх.
Иван от души рассмеялся, и старик понял, что хитрость не удалась. Ни у Ирида, ни у кого во всём Домире нет столько золота, сколько стоит эта лошадь. Если только княжья казна, но князь не станет так опрометчиво её растрачивать.
Подковав лошадь, юный сын князя двинулся к воротам. Ему обязательно нужно было попасть в терем к отцу и брату. У ворот в Домир Ивана встретили три дружинника не старше его самого, а то и младше.
– Стой, куда идёшь!?
Дружинники, как и конюх, сначала заметили лошадь, а только
