этих территорий; методы местных исчислений вызывают большое сомнение, к тому же почти ни на одной территории, куда это население показывается выбывшим, оно не учитывается.
Другим важным источником по учёту сельского населения служил, и до полного внедрения будет служить сельскохозяйственный учёт, который устанавливает общее количество едоков, выделяя из него отсутствующих более 3 месяцев. Недостатки этого источника: а) в той или иной мере ускользает от учёта та часть сельского населения, которая не занята в сельском хозяйстве и поэтому освобождена от сельскохозяйственного налога. Не представляя интереса с налоговой точки зрения, эта часть населения, вопреки инструкции, учитывается недостаточно тщательно; б) совершенно не учитывается население совхозов, а равно тех местностей, где сельскохозяйственный налог не взимается (кроме полос отчуждения ж.д. и др.); в) не гарантирует от возможного дублирования одних и тех же лиц при расчёте населения по городу и селу то, что население, отсутствующее во время сельскохозяйственного налогового учёта, может быть учтено в составе и сельского и городского населения.
Все другие источники сведений о движении населения, как то: материалы различных организаций, ведущих переселенческим делом, вербовкой рабочей силы, жел. дор. и водным транспортом, одни недостаточно полно, другие имеют лишь небольшое подсобное значение при исчислении сельского населения и размеров его миграции»[75].
Отдельно надо сказать о самом сельскохозяйственном налоге. Личный налог — прямой налог, взимаемый в зависимости от налогооблагаемого дохода и имущества данного физического или юридического лица. При этом объекты обложения учитываются индивидуально для каждого плательщика, то есть принимались во внимание конкретные особенности его имущества, финансового положения и учитывался состав семьи. Но, если члена семьи нет в наличии, по причине его отсутствия, переписчику на вопрос, где остальные члены семьи, отвечали: «Похоронили!» И всё — пойди проверь. А они уехали на стройку, живут и питаются там. В этом случае (а их множество!) налог брать с него не представляется возможным ни с него, ни за него.
Кто и как считал?
Убедительно иллюстрирует положение в органах, ответственных за учёт прироста и убыли населения, это письмо.
«В СЕКРЕТАРИАТ ЦК ВКП(б)
товарищам СТАЛИНУ, КАГАНОВИЧУ, ЖДАНОВУ
Тов. Кольцов М. ездил в Киевскую область для ознакомления с работой низовых советских органов, в частности по учёту прироста и убыли населения. Прилагаемая записка т. Кольцова рядом фактов показывает, как бесконтрольность и беспризорность работы по учёту дают возможность вредить и искажать цифры роста населения.
Так называемая карточка, по которой якобы ведётся учёт, — «филькина грамота». Так, карточки заполняются на 90 % без всяких врачебных и иных справок, по системе «какой-то дядько рассказал».
На смерть одного лица составляются две карточки и учитывают двух покойников (случай с Шевченко, село Малая Снытынка, случай с Липским, село Заречье).
Учётный аппарат засорён петлюровцами, меньшевиками, лишенцами. Пустые карточки, оставляемые в книгах, дают возможность фабриковать покойников в любом количестве.
В распоряжении редакции имеется книга записей, демонстративно заполненных сплошь отметкой — «з голоду». Секретарь сельсовета, делавший эти записи, бывший петлюровец. Записи хранятся в редакции и в случае необходимости могут быть переданы вам.
Секретарь «Правды» (Л. Мехлис)».
Вот что пишет в своём отчёте М. Кольцов. Извините за длинную цитату, но она стоит того.
«По поручению «Правды» я ознакомился в Киевской области с постановкой и качеством учёта так называемого нормального движения населения, т. е. рождения и смертей (есть ещё «механическое» движение, т. е. переезды, выселения и т. д.).
Учёт рождений и смертей ведётся двумя системами учреждений. Акты гражданского состояния записываются горсоветами и сельсоветами, статистику же, на основании документов из советов, ведут органы ЦУНХУ. В теории статистические органы контролируют загсовскую работу и направляют её. На практике этого нет. Работа фактически не контролируется, а главное — сама система регистрации и учёта даёт широкое поле для злоупотреблений.
Областное УНХУ в Киеве обрабатывает материал о приросте и убыли населения, поступающий к нему от районных инспекторов, которые в свою очередь собирают из сельсоветов через райисполкомы. Формально эта работа засекречена и к материалам имеют доступ только коммунисты или особо доверенные беспартийные. На самом деле — статистика доступна широкому кругу работников и делается в сущности повсюду руками чуждых людей. И вот почему:
Статистическая тройка в районе состоит, по штатам ЦУНХУ, из инспектора, референта и статистика. Инспектор партиец, большей частью малоквалифицированный, прошедший трёхмесячные курсы или прямо без подготовки переброшенный с другой работы. Он либо торчит в рике[76] на вечных заседаниях, либо в отъезде; инспектора УНХУ — любимый объект для постоянных мобилизаций (некоторые из виденных мной в области инспекторов просидели в этом году по 10 месяцев в качестве уполномоченных, совершенно оторвавшись от своей работы). Так или иначе — всю основную работу, в том числе и секретный учёт населения, за инспектора ведёт, в качестве заместителя, референт. А референт — это старая знакомая фигура, бывший районный статистик ликвидированного ЦСУ, уцелевший, оставшийся на месте и ведущий работу только под другим, более скромным названием. Засоренность этой категории — громадная. Каждая новая чистка в области обнаруживает в их среде социально опасные элементы. (То же относится и к статистикам.) Референт получает в секретном отделе рика карточки из сельсоветов, сам подсчитывает, сам обрабатывает их и, сделав итоги, направляет в ОблУНХУ, где они служат уже полуфабрикатом для введения областных цифр.
ОблУНХУ имеет для учёта населения тоже особую спецгруппу. Однако это слабо гарантирует доброкачественность работы. Во-первых, все цифры уже в основном предопределены районами (т. е. референтами). Во-вторых, состав работников самого облУНХУ, даже на фоне засоренности киевских учреждений — производит самое мрачное впечатление. Только что закончилось массовое изъятие с работы в ОблУНХУ целой группы меньшевиков, лиц, связанных с Украинскими к-р партиями, кулацких агентов, родственников польских офицеров и пр. В аппарате остался ряд подобных же лиц.
Зав. ОблУНХУ тов. Лифшиц работу базирует на том, что на каждое умершее или родившееся лицо имеется КАРТОЧКА (листок). Сколько карточек, столько людей. Прибавить ничего нельзя не имея карточек. А карточки составляются на основе подлинных фактов смертей, удостоверенных врачом.
Это «КАРТОЧНОЕ» УСПОКОЕНИЕ, видимо существует и у других руководителей областных УНХУ. Между тем карточки не только не предохраняют от обмана, но являются самым удобным средством для него.
Уже в Киеве, на слёте, районные инспектора УНХУ сообщили мне, что справка врача требуется для записи акта смерти не больше чем в 10 проц. сельсоветов области. Остальные 90 проц. регистрируют смерти без этих справок.
Однако то, что пришлось увидеть на селе, — далеко превзошло все худшие ожидания.
В Фастовском районе я обследовал четыре подряд расположенных сельсовета. И вот четыре разновидности сельского «учёта смертей».
1). Село Малая Снитынка. Секретарь сельсовета Швец, 18-летний комсомолец. Книгу смертей ведёт
