комар. Если будет сильно надоедать, зудеть над ухом – пришибут немедленно.
Этот вид вооружения распространился повсюду, от моря до моря. И спасения от него никто не ведал. Основные сражения все еще велись по-старинке, но огнестрельное оружие вытесняло холодное. Последние рыцари в латах и броне пропивали свои имения, ожидая со дня на день появление армий, полностью укомплектованных дальнобойными пушками и ружьями. Правители соседних государств подгоняли своих ученых. Гранилось множество стеклянных линз, были собраны первые подзорные трубы, вот один смельчак принялся праздно наблюдать в них небесные тела…
Промаявшись неделю, Маркус наконец встал с постели, худой и страшный, еще более поседевший. Он пошел в Собор… Дальнейшее вам известно.
Строительство длилось с перерывами сорок лет. Константин Клоден остался верен слову. Замысел удался. Законченный, собор словно парил над Городом, простой и – баснословно дорогой. Вся его красота, как и задумывал Маркус, была внутри. Снаружи он походил на ракушку или шкатулку, хранящую в себе несметные ценности.
Орнамент, украшавший стены Собора, был взят с рукояти легендарного марисийского клинка. Правда, об этом никто не узнает.
В нишах и между колонами стояли скульптурные портреты видных горожан, одновременно служа изображениями религиозных фигур древности – пророков, царей и воинов. Правда, и об этом никто не узнает. Ушли те, кто мог знать сходство живых лиц с бронзовыми.
И есть в Соборе статуя рыцаря. И позади него, по верхнему краю стены – фреска, рассказывающая об искушении Святого Морфана. Если встать за алтарем, на место чтеца Писания, и взглянуть в ту сторону, ясно видно, что монах с фрески и рыцарь смотрят друг другу в глаза. "И никто не узнает" – вырезана надпись на шершавой колонне слева от статуи рыцаря. И, ведь, в самом деле – никто.
6
