вылечить ее не смогу, пока не уйдем отсюда.
Я послушно приняла полоску тонкой ткани, неумело, но старательно перевязала руку.
— А предупредить об этих чудищах ты не мог? — спросила с претензией. — У меня чуть сердце из груди не выскочила, когда я их увидела!
— Да как-то из головы вылетело. — Коннор виновато улыбнулся. — Зато я предупредил, чтобы на месте стояла. Бросилась бы бежать — догнали бы. И одной царапиной тогда ты бы точно не отделалась. Идем.
— Любят тут все на кровь завязывать, — недовольно пробурчала я, вспомнив недавнее заселение в комнату.
— Еще бы, — отозвался Коннор. — Драконья магия в основном строится на чистоте крови. Чем древнее твоя кровь — тем легче тебе будет пробудить дракона в себе.
И мы двинулись дальше. Проходя мимо каменных изваяний, я невольно ускорила шаг и втянула голову в плечи. Так и чудилось, что вот-вот я услышу пугающий свист, и шип вопьется на этот раз мне в горло. А еще горгульи словно провожали нас взглядами. По крайней мере, между лопатками неприятно зудело все то время, пока мы поднимались по лестнице.
В пустом гулком холле замка царила тьма, особенно плотная и давящая после дневного света.
— Надеюсь, тут-то никаких чудовищ больше не будет? — мрачно поинтересовалась я, стоя в узкой полоске солнечного луча, падающего через приоткрытую дверь и не рискуя выйти из освещенного пространства.
— Тут нет, — с какой-то загадочной интонацией обронил Коннор.
— А где будет?
— Свет! — негромко скомандовал парень, проигнорировав мой вопрос.
И мгновенно вокруг нас вспыхнули яркие магические сферы.
Я с недовольным вздохом зажмурилась, пережидая, пока зрение привыкнет к столь резкому переходу от тьмы. Но почти сразу с усилием открыла глаза и принялась с любопытством осматриваться.
А то мало ли. Вдруг Коннор обманул, и к нам сейчас очередные монстры подкрадываются.
Хвала небесам, просторный холл оказался совершенно пустым. В воздухе ощутимо пахло опустением, перед нами лениво танцевали пылинки. Такое чувство, будто тут очень давно никого не было.
— Библиотека, — негромко обронил Коннор, и с тихим шорохом каменные плиты под нашими ногами принялись изменять цвет с серых на светящиеся призрачным алым пламенем, словно указывая куда-то путь.
— Ступай только по ним, — предупредил Коннор. — И никуда больше. Оступишься — будет больно и плохо.
— О небо, одни запреты и ловушки, — пробурчала я себе под нос.
— Привыкай, — сухо обронил Коннор. Помедлил немного и первым отправился вперед.
Своеобразная дорожка была слишком узкой, чтобы спокойно идти рядом, поэтому мне пришлось держаться сразу за ним. Не удержавшись, я обернулась и заметила, что плиты сразу за нами приобретают свой обычный цвет.
Мы неторопливо миновали несколько пустых залов. Затем углубились в один из коридоров, и неприятное ощущение чужого взгляда, которое терзало меня после знакомства с горгульями, вернулось.
Опять начался противный зуд между лопатками. Я то и дело кидала через плечо обеспокоенные взгляды, но никого не видела. В очередной раз едва не оступилась и не шагнула мимо нужной плиты.
— Осторожнее! — зашипел Коннор, краем глаза перехватив мое неосмотрительное движение. — Амара, смотри, куда идешь!
— Прости, но мне как-то не по себе. — Я выразительно поежилась. — Тут точно нет никаких чудовищ? Так и кажется, что кто-то на меня смотрит.
— Это портреты, — обронил Коннор. — Они совершенно неопасные.
Портреты?
Естественно, после этого я завертела головой с удвоенной силой. И действительно увидела на одной из стен портрет какого-то мужчины — седовласого, с хищным крючковатым носом и в темном старомодном камзоле с огромным черным амулетом на шее.
Я искренне восхитилась мастерству неведомого художника. Выглядел мужчина совершенно как живой. Сдается, этот тип при жизни был весьма скверного нрава. На это указывали глубокие недовольные складки около губ и откровенно презрительное выражение глаз.
В этот момент мужчина моргнул, и я вздрогнула.
Ух ты! Да он не выглядит как живой! Он и есть живой!
— А как… — начала с изумлением я.
— Не разговаривай с ним, — сурово оборвал меня Коннор. — И вообще, обращай поменьше внимания.
— Почему? — спросила я. — Ты же сам сказал, что они неопасные.
— Зато до ужаса надоедливые. — Коннор досадливо поморщился. — Стоит хоть раз вступить с ними в разговор, ответить хоть на один вопрос — и при каждом визите сюда придется вновь и вновь выслушивать всю родословную рода. Одно и то же, часами, по кругу, пока не выйдешь прочь. И заткнуть их никак не получится.
— Так отойти подальше — и делов-то, — фыркнула я. — Или они на весь замок кричат?
— И кричать умеют ого-го как, — согласился со мной Коннор. — Потом аж в ушах звенит. А главное — способны из рамы в раму переходить и преследовать тебя по всем помещениям. Только в библиотеку им вход воспрещен, потому что там за тишиной и порядком следят.
Я уважительно хмыкнула. Надо же. Как тут все интересно.
Мужчина на портрете тем временем опять моргнул. Его взгляд медленно сфокусировался на мне, и сразу же кустистые седые брови взметнулись высоко вверх.
— Так-так-так, — скрипуче прозвучал его голос. — Кого я тут вижу? Да никак мои глаза меня не обманывают!
Неужели он узнал меня? Да быть такого не может! Я ведь тут в первый раз.
— Амара! — совсем по-змеиному прошипел Коннор, заметив, как я от удивления приоткрыла рот. — Даже не вздумай! Поверь, портреты сделают все, лишь бы ты задала им хоть один вопрос. Будут сочинять всякую чушь. Потом сама же проклянешь свое любопытство.
Я мгновенно захлопнула рот обратно. Повернулась спиной к портрету, и Коннор одобрительно кивнул мне.
К сожалению, он оказался прав. Через несколько шагов я увидела еще один портрет на стене. И — вот неожиданность! — изображен на нем был все тот же мужчина.
Он жадно впился в меня взглядом блекло-серых глаз.
— Да кто пустил тебя в университет?! — раскатисто пронеслось по коридору. — Безобразие! При моей жизни такого бы ни за что не случилось!
Я на всякий случай прикусила язык, памятуя недвусмысленное предупреждение Коннора. Эх, но как же хочется остановиться и спросить, откуда он меня знает!
— Идем, идем, — поторопил меня Коннор, заметив, что я опять замедлила шаг. — Потерпи. До библиотеки всего ничего не осталось.
Из-за следующего поворота на нас опять смотрел сердитый седой незнакомец.
— Какое бесчестье! — провозгласил он. — По коридорам университета, этого сердца драконьей науки, идет та, в чьих жилах течет грязная кровь предателей! Я думал, вас до единого уничтожили в великой битве на Северной
