– теперь они сменились на стражников, стоявших неподвижно, словно статуи.
– Знамя Принца! – возвещал кто-то из них.
– Знамя Принца! – вторили ему.
– Энтоэн Жив!
Солон уже был уверен, за кого его считают. Он вспомнил, где слышал имя Энтоэн. Энтоэн – карнарский наследный Принц, к тому же вообще единственный. То есть тогда, в горах, принц добровольно отказался от своих полномочий? Для чего? Солон всё равно не похож на Энтоэна – его разоблачат и казнят! В чём же тогда смысл всего этого?
– Подайте сигнал королеве! – подал голос один из стражников, стоявший чуть выше остальных по званию.
Какой-то парнишка, вероятнее всего, посыльный, едва приняв сигнал, устремился в сторону замка. Конь Солона пересек огромную арку, служившую одним из четырех входов в Аглиант, и уже тогда началась территория этого замка-крепости.
Арки закрывались, становясь неприступными воротами, которые не пробить обычным тараном. Они и закрывались уже не раз – за столько лет не одна война выпала на долю Королевства и его столицы.
Поднимаясь всё выше и выше по холму, Солон всё больше и больше ощущал в себе атмосферу этих стен. Они давили его неповторимым горячим холодом и холодным жаром, не давая упасть с Южного Ветра. Стоявшие на боевом посту стражники кланялись ему, называя лордом Энтоэном, но это пока… Пока в сумерках они не узнавали его лица. Что же будет дальше? Когда будет светло и никакие лица уже не будут скрытыми? Послужит ли в роли маски похожий всего лишь наряд?
И тогда он остановился. Остановился, когда кончилась белокаменная дорога, и появились ступеньки, ведущие в сам замок. Сейчас, когда последние лучи солнца уже скрылись за горизонтом, и Тёмный Властитель Мрака принялся окутывать Аглун Хед, Солон не мог разглядеть того, что было выше. За исключением двоих взрослых мужчин, спускающихся скорым ходом по лестнице, и того самого мальчишки-посыльного, который их сюда и привёл.
– Лорд Эсгрибур, это принц? – спросил один из мужчин.
– Я не знаю, – чуть хрипло ответил лорд.
Увидев то, что за ним пришли, Солон не выдержал и наконец-то вывалился из седла. Не помогло тепло стен, не помогли никакие приливы сил – юноша кубарем летел вниз, на белую плиту. Он не знал – ушиб ли себе что-то или сломал – в таком состоянии он вообще ничего не чувствовал.
– Малыш, поднимайся, – сказал мужчина, глядя лежащему Солону прямо в лицо.
Солон увидел его широкие скулы, серые глаза и свисающие вдоль лица длинные седые пряди. Ему было около пятидесяти пяти лет – лучшие годы давно уже покинули этого человека.
– Он не может, лорд Эсгрибур, – кричал мужчина, который был младше.
– Тогда помоги мне поднять его, пройдоха!
И лорд Эсгрибур своими мощными руками ухватил Солона за подмышки. Силы в этом мужчине действительно было немало. Несмотря на то, что был он лордом, а не каким-то там фермером.
– Вы уверены в этом?
– Хочешь сказать, что я стар и не могу поднять его? – раздраженно произнёс Эсгрибур. – Я стар, но во мне ещё остались силы. И если надо, я смогу порвать на клочья кого угодно. О, как же ты изменился, малыш Энтти, с нашей последней встречи, – сказал лорд Солону.
Изменился, значит… Но другим человеком не стал. Значит и этот неведомый лорд Эсгрибур принял его за принца. Хотя, быть может, он стар, и поэтому подслеповат, и ничего это не изменит. Хотя не суть как важно – он же не король.
– Где же пропадал всё это времяпринц? – спросил несший его за ноги человек.
– Спросим у него об этом, когда он будет в состоянии говорить.
Солон и сейчас был в состоянии говорить, но до безумия этого не хотел. Отвечать на вопросы, ответы на которые он не знал, явно не входило в его планы. Если он не хотел, конечно, оказаться висящим на виселице, на главной площади Аглун Хед.
– Я видел принца пять-шесть лет назад последний раз, – сказал старый лорд. – Тогда он чуть отличался от себя сегодняшнего, но не сильно. Он даже и моложе-то не был, чем сейчас.
И лорд сурово хихикнул.
– Мне же никогда не приходилось видеть принца, – ответил второй.
– Ты видишь его прямо сейчас, – сказал товарищу лорд Эсгрибур.
«Вы видите не принца, а бродягу из Академии герра Сёгмунда, оказавшегося тут случайно» – хотелось во весь голос крикнуть Солону. Но это означало бы для него смертный приговор, так как первым делом в убийстве Энтоэна обвинили бы его. А уже после казни принялись бы разбирать то, как всё было на самом деле.
Этажа через три Солон краем глаза увидел бегущую им навстречу невысокую женщину в возрасте, несущуюся так, словно бы от этого зависела её жизнь. Солон сразу понял, что это была её Величество Королева Элизабет. Как же не по-королевски она выглядела, особенно сейчас!
– Мой сынок! – кричала она. – Это он? Скажи мне, Корден, это он?
– Да, это он, Элизабет, – ответил Эсгрибур. – Даже королевское кольцо при нём.
Королева мигом примкнула к найденному «блудному сыну».
– О, как же мой мальчик преобразился, – причитала она. – Я не ожидала увидеть его таким красивым… Теперь точно всё будет хорошо, теперь точно хорошо…
Она снова заплакала – и это она делала очень часто за последнее время. Да, королева была немолода уже – ей явно было не меньше шестидесяти, но нервы и скорбь по пропавшему сыну делали её с виду только старше. Её седые волосы, завязанные сзади в пучок, не сохранили ни капли своего былого цвета. Остальных деталей Солон не смог запомнить, так как глаза его закрывались. Королева вообще в своём уме? Как она могла принять проходимца за своего сына? Сына, которого она знала лет двадцать пять, не меньше. Это при том, что самому Солону было всего восемнадцать!
– Я ни секунды не переставала молиться Пресвятой Длани за его здоровье, – сквозь слёзы произносила она. – И это она спасла его! Именно она!
Она бежала по пятам за Эсгрибуром и его товарищем, не отставая от них ни на шаг, и не отводя взгляда от Солона. Тот уже засыпал, он наконец-то обрёл более или менее спокойствия и теперь готов был спать хоть сутки. Но дадут ли?
– Я прошу тебя, Элизабет, – говорил ей Эсгрибур. – Оставь его хотя бы на минуту, дай мальчику покоя. Ему и так нелегко.
– Да-да, я поняла тебя, Корден. Ему нужен покой.
Перестав слушать вопли королевы, Солон наконец-то лишился чувств и уснул. Похоже, надолго.
II
Гельфида не могла позволить ехать Герреру вместе с ней на её Воронке. Ей
