него, и аж мурашки по коже. Настоящий монстр силы, с которым мог поспорить разве что Свен Беккер, если вынести за скобки великих мастеров. Объём его внутреннего резерва силы поражал.
— Прежде чем перейдём к беседе, уважаемый, — начал я, — не скажете, что стало с хозяевами дома?
— Закрыты в комнате на первом этаже, — на английском языке он говорил с сильным акцентом. Добавил что-то на португальском, но я разобрал лишь пару слов, схожих с испанскими.
— Киран, проверь, — попросил я.
Киран легко взбежал по лестнице и скрылся в доме. Сквозь разбитые окна первого этажа я не заметил беспорядка, по крайней мере, не связанного со взрывом. Голову бы открутить тому, кто додумался его устроить. Такой бардак устроил на ровном месте.
— Кузьма Матчин, — я ткнул себя пальцем в грудь.
— Слышал о великом мастере, — кивнул он и повторил мой жест. — Мгуапе.
— Чёрный Лев Мгуапе? — сильно преуменьшу, если скажу, что я был удивлён.
Вряд ли это был тёзка человека, которым пугали наёмников, работающих вдоль западного побережья Африки. Помню, что мама отказывалась даже от очень выгодных контрактов, когда всплывало его имя. Пугала меня, рассказывая небылицы о сильнейшем мастере, ведущем свои дела в столице и крупнейшем порту Анголы. Когда я заикался, что можно стать полноправным мастером, вызвав на поединок кого-нибудь в Африке, она всегда говорила, что отправит меня в Луанду. Помимо прозвища Чёрный Лев, Мгуапе имел титул сильнейшего бойца.
Говоря про Анголу, то наёмники там практически не работали, даже за большие деньги. Войны там шли практически без перерыва. Правительственные войска сражались с повстанцами не только за мелкие города, но и за целые провинции. А ещё жители Анголы постоянно воевали с обоими Конго, с бандами из Намибии и ещё с целой кучей бармалеев с восточных берегов Африки. Так вот, второе прозвище, которое носил Чёрный Лев, было «Бессмертный Генерал Мгуапе». Он командовал армиями повстанцев ещё в то время, когда Ангола сражалась за свою независимость от Португалии, Бельгии и Англии. А после обретения оной сражался против правительственных войск.
— Неожиданно встретить здесь Чёрного Льва Мгуапе, — произнёс я, чтобы не затягивать паузу. — Что ты забыл здесь?
Если Вито был одним из сильнейших мечников Европы, то Мгуапе, без сомнения, был самым сильным мастером Африки. Его знал даже безумный Акер, наверняка мечтавший пригласить такого сильного бойца на свой любимый праздник смерти. И встретив его сейчас, я нисколько не сомневался, что так оно и было.
Со стороны разрушенных ворот послышался сигнал машин спецслужб, и потянуло силой. Но на фоне Чёрного Льва это выглядело как-то неубедительно. Тот, кто приехал, тоже успел это оценить и не спешил подходить ближе, дожидаясь подкрепления.
— Вито, встретьте тех, кто приехал, — сказал я. — А мы с мистером Мгуапе пока поговорим.
Из разбитого окна на первом этаже дома выглянул Киран и показал мне большой палец. Я ответил ему тем же жестом.
— Мистер Мгуапе, сбавьте обороты, — попросил я. — Никто с Вами драться не собирается. Давайте отойдём вон туда и поговорим.
Он кивнул, и давление силы вокруг резко ослабло. Чёрный Лев удобнее перехватил трость и направился к неприметной летней беседке, с левой стороны от главного дома. Думаю, что за ней начинается проход в сад или что-то подобное. Одновременно с этим из маленького домика вышел Ивар, жестом показав, что внутри никого нет. Мы же с Мгуапе спокойно дошли до беседки, чинно расселись друг напротив друга.
— Так что Вы со своей армией делаете здесь? — повторил я.
— Это не мои люди, — всё с тем же акцентом ответил он. — Нас познакомили здесь, в Риме.
— Ну а Вы сами?
— Чёрный Лев устал, — произнёс он тяжело. — Насытился бесконечной войной. Раньше она хотя бы имела смысл. Тогда он услышал, что в Луанде один человек щедро платит мастерам за работу в Европе. Два месяца назад.
— Работа, связанная с беспорядками и погромами в праздничные ночи? — уточнил я, на что он кивнул.
— Я поговорил с несколькими мастерами и убедил, что это глупая работа. Уговорил поехать во Францию, чтобы начать новую жизнь.
— А когда планировались беспорядки? Вчера?
— Да, — он снова кивнул. — Но богатый человек перенёс всё на два дня. Поэтому мы хотели уехать сегодня.
— Во Францию зачем хотели податься? Там сейчас небезопасно.
— Мечта, — сказал он и нахмурился. Стиснул ручку трости так, что она слегка хрустнула. Затем поднял на меня взгляд, полный обиды. — У меня есть деньги. Очень много денег. Но я не могу их потратить здесь. Не могу купить большой дом, красивую мебель, картины. Не могу жить спокойно и спать с закрытыми глазами. Ради паспорта мастера я когда-то давно убил отца и забрал его силу. Но здесь этого паспорта мало, чтобы купить дом. Здесь этот паспорт никому не нужен. Его достаточно, только чтобы поесть в ресторане, купить одежду, украшения и нанять такси. Я даже машину не могу купить так, чтобы не бояться ездить на ней.
— Мог бы перебраться в Кейптаун, — сказал я. — Там тоже цивилизация, можно купить всё, что душе угодно, если денег хватит.
Я имел в виду то, что на самом юге Африки жили богатые чернокожие люди, ни в чём себе не отказывающие. И дома там были не хуже, чем в Италии, и мебель можно заказать хоть из самого Рима. Среди своих соплеменников ему всяко было легче спрятаться, чем в большой белой Европе.
— Только если жить в постоянном страхе, что за твоей головой придут, — сказал он. — За десять дней, до того, как я отправился в Европу, меня пытались убить пять раз. Приходили ночью, чтобы застать спящим.
Мгуапе снова нахмурился. Несколько минут мы молчали, глядя на разворачивающееся во дворе действо. Разрушенные ворота уже оттащили, чтобы на территорию поместья смогли заехать машины, а также кареты скорой помощи. Несколько мастеров в гражданском осматривали дома, включая главное здание. Подруга Эсмеральды с мамой и двумя девочками в возрасте лет восьми перешли в наш автобус, плотно зашторив все окна. Что касается прислуги, двух немолодых женщин, то с ними беседовал кто-то из полиции.
— У тебя семья есть? — спросил я.
— Две жены.
— А дети?
— Давно выросли.
— Понятно, — я улыбнулся.
