закружилась. Я огляделась по сторонам, ловя растерянные взгляды своих многочисленных отражений. Юра стоял спокойно, чуть в стороне, глядя на меня изучающим взглядом.
Когда он звонил, то говорил, насколько шокирован увиденным, – и я его сейчас отлично понимала. Однако в эту самую минуту муж выглядел невозмутимым, ничуть не растерянным. Разумеется, Юра оказался здесь не впервые, он побывал в зеркальной комнате раньше, но… Он не был похож на человека, который недоумевает, размышляет над тем, что видит, задается вопросами.
Нет.
Юра выглядел как тот, кто прекрасно все знает и лишь забавляется чужой реакцией. По губам его порхала насмешливая улыбка, а затем он сказал:
– Нам лучше выйти, Лора. В зеркальной комнате нельзя находиться долго, это опасно.
– Откуда тебе знать? – Вопрос прозвучал немного задиристо.
Он снова усмехнулся и подтолкнул меня к двери, погасив лампу. Я старалась убедить себя, что ничего особенного не происходит, но поведение мужа мне все больше не нравилось.
Его дрожащий голос в телефонной трубке, мольбы, страх – все было похоже на спектакль, который он разыграл, чтобы заставить меня прийти. Но необходимость притворяться отпала, и Юра обрел уверенность.
Я вышла из зеркальной комнаты назад в кладовку, Юра – следом.
– Что думаешь о комнате? Для чего она? – спросила я, пытаясь собраться с мыслями, преодолеть головокружение и найти объяснение изменившемуся поведению Юры.
– Ему нет нужды задумываться об этом, дорогая, – пропел знакомый голос, – он уже знает. Скоро узнаешь и ты.
На пороге кладовки, перекрывая мне выход, появилась Агата.
Юра был за моей спиной.
«Это ловушка», – подумала я, не успев испугаться, и ощутила укол в шею.
– Тихо, Лора, не дергайся, – произнес мой муж.
Предательница Агата улыбалась приторно-сладкой улыбкой.
А потом меня проглотила чернота.
Глава двадцать третья
Илья налил себе бог знает какую по счету чашку кофе со сливками, потом вспомнил, что уже почти сутки ничего не ел, и вытащил из шкафчика плитку шоколада. Он не пил алкоголь, не курил, но не мог отказаться от сладкого, в особенности от шоколада. Да и необходимости особой не видел.
Разместив на маленьком подносе чашку кофе, плитку шоколада, после недолгих раздумий добавив к ним две груши, Илья понес все это обратно в библиотеку, которая служила ему и кабинетом. Еще в одной комнате, самой маленькой, он спал, третья была гостиной.
В этой квартире должна была начаться его семейная жизнь, но после случившейся двойной трагедии, о которой Илья старался не вспоминать, он остался здесь один. Хотя нет, не один, конечно. В обществе книг.
«Я постепенно превращаюсь в Семена Ефремовича, – думал порой Илья. – Старый ученый говорил, что книги – его друзья и родственники, советчики и помощники. Никогда не предадут, не подведут; если что-то знают, то поделятся знанием, а если нет – не станут вводить в заблуждение».
Илья был согласен с этими мудрыми словами, книги именно таковы, вот только иногда становилось тоскливо: неужели ему тоже суждено провести всю жизнь в одиночестве?
Годы шли, но человек, с которым хотелось бы разделить свои дни, свои мысли и чаяния, не встречался. Ничто не нарушало внутреннего спокойствия, и Илье стало казаться, что душа его зарастает льдом, как полки морозильника, который давно не размораживали.
Тем удивительнее было то, как мячиком подпрыгнуло сердце при виде Лоры. Сама она наверняка считала, что выглядит ужасно: беременные женщины часто строги к себе. Огромный живот, немного одутловатое лицо с размягченными, расплывшимися чертами, неуклюжая походка – какая уж тут красота? Они ошибаются, конечно. Это красота, но другого свойства.
Однако речь не о какой-то абстрактной красоте, а о Лоре.
Большие прозрачно-зеленые, как горные озера, глаза, небрежно забранные в хвост пышные волосы… Когда Илья смотрел на нее, в памяти всплывали строгие и нежные, божественно прекрасные мадонны Рафаэля.
Лора была уязвимой, несчастной, хрупкой – дама в беде, если следовать кинематографическим и литературным штампам. При этом поражала ее готовность бороться, нежелание плыть по течению, подчиниться слепой волей обстоятельств.
Илья приказал себе не думать о ней в этом… в совершенно невозможном смысле. Лора – замужняя женщина, у нее есть дочь, она ждет ребенка. Нужно просто помочь ей, вот и все. Если в голову просачивались иные мысли, Илья их гнал.
Разгадать тайну дома Балкуновых пока не получалось, хотя кое-какие наметки были. Илья постепенно приходил к мысли, что разбираться нужно на месте. Дистанционно, копаясь в книгах, он ответа не найдет.
Он подумал, как ему не хватает Миши – посоветоваться, обсудить детали, устроить мозговой штурм. Но о том, чтобы испортить другу первый за три года отпуск, речи быть не могло. Пусть отдыхает.
После страшных событий, которые Илье и Мише довелось пережить в юности, у обоих были мысли посвятить изучению и борьбе с потусторонним злом все свое время, но оба поняли, что путь братьев Винчестеров – не их путь.
Жизнь не кино, в нормальной жизни люди не разъезжают по стране в поисках монстров. Впрочем, им несколько раз приходилось сталкиваться с решением паранормальных задач (к счастью, в переплет попадали уже не они сами и не их близкие).
Ломать голову над загадкой потайной комнаты Илья принялся сразу же, как вернулся от Лели. Корпел над книгами остаток дня и целую ночь, продолжил на следующий день. Он ощущал знакомый азарт, но с каждым часом все больше убеждался, что информации не было. Вернее, количество полезных сведений стремилось к нулю.
Илья привык, что в книгах можно найти ответы практически на все вопросы. Колоссальная библиотека Семена Ефремовича, регулярно пополняемая стараниями Ильи, содержала массу текстов о привидениях, посмертных отпечатках человеческой души, о жизни после смерти, но все это сейчас не годилось.
Не было конкретики.
О Балкуновых удалось раскопать ровно то, что уже поведала Лора со слов Агаты: три ветви рода – сестра, умершая во время родов (таким образом ветвь прервалась еще несколько столетий назад), старший брат Петр, потомком которого был Юра, и чрезвычайно успешный Павел. Имелись также скудные данные о злоключениях последней из прямых потомков Павла – Елизаветы Балкуновой-Габен.
Приехать на историческую Родину и найти скорую смерть… Печально. Но Илью в короткой заметке, где пунктиром обозначались обстоятельства гибели пожилой дамы, насторожила одна вещь.
Он долго вчитывался в несколько коротких предложений, потом решил, что это нужно проверить. Снова подумалось о Мише. С его «прихватом» в правоохранительных органах, с помощью аппарата сотрудников Мишиной фирмы «Щит» собрать данные можно было бы куда быстрее, но…
Придется самому. Илья поглядел на часы. Оказывается, уже половина
