Юноша кивнул и помолчал, размышляя о чем-то своем. А потом совершенно внезапно заявил:
– Не поможет.
– Кровь в чаше.
– Поднимайся.
Я оперлась правой рукой на пол, а левой – на протянутую мне руку. Юноша обхватил ее чуть выше запястья и легонько дернул на себя, помогая подняться. А едва я оказалась на ногах, как руку пронзила дикая боль, словно в кожу впились сотни иголок разом. Юноша крепко держал меня и смотрел прямо в глаза.
И я поняла, что передо мной стоял не человек.
Сквозь черты лица начала прорезаться кора дерева, в его длинных волосах запутались зеленые листья, светло-зеленые глаза сияли, и нельзя было отвести взгляд. Хранитель держал меня мертвой хваткой, вокруг кружились ясеневые листья, а я замерла, парализованная не то ужасом, не то болью, отдававшей до самого затылка.
И не было ни одного человека во всем древе Саар, кто не услышал его.
47На память от встречи с Хранителем у меня осталась татуировка на левой руке чуть повыше запястья. Она была сделана бледно-зелеными чернилами, казалась объемной и изображала раскидистое дерево, заключенное в круг. Наверное, я не слишком ошибусь, если предположу, что этот рисунок был сделан чистой магией.
После того внезапного признания меня главой родственнички как-то поутихли. Авторитет Хранителя непререкаем испокон веков, а все недовольные в зоне риска на отлучение от древа. Я же незаметно втянулась в рутину, хотя, казалось бы, какая рутина могла быть посреди войны?
Древо Саар поставляло провизию для королевских войск. Очень быстро пришлось узнать, что поставки – это сложная логистика. Что задержка в поставках чревата голодными воинами. И что дороги – это один из ключевых факторов победы. А значит, на обозы часто нападали оппозиция или просто местные мародеры.
Как оказалось, нельзя просто победить в паре уличных боев или областных стычках, чтобы громко заявить о собственной победе. Любая власть держится на практических вещах. В этой революции побеждал тот, кто владел: дорогами, почтой, королевским дворцом и портальной площадью. Причем если первые два были распределены по всему миру, то последние пункты сосредоточены в столице. Мне казалось, что логично отбить столицу, а потом уже потихоньку наводить порядок в провинции. Но знающие люди разъяснили, что можно отбить столицу и оказаться в полном окружении, без провизии и места для маневра.
С того дня, как я заняла кресло главы древа, прошел уже месяц. За это время войска Раймонда успели укрепиться на основных трактах, занять крупнейшие почтовые отделения и отбить портальную площадь. Велись последние ожесточенные бои за королевский дворец, который оппозиция уже пару раз безуспешно пыталась взорвать.
Моя мать пришла в себя, с мрачным выражением лица выслушала последние новости и принялась активно раздавать мне ценные советы. И честное слово, на этот раз я слушала внимательно, не спорила и была прелестным ребенком, даром что древа.
В общем, все шло к своему логическому завершению. Я надеялась, что со дня на день этот кошмар закончится, и мы сможем выдохнуть и заняться не обороной, а восстановлением.
Но напоследок и мне пришлось стать невольной участницей решающих событий.
Раз в три дня я ездила в госпиталь. Проведывала мать, привозила продукты для лекарей и сестер, с замиранием сердца пролистывала списки погибших, молясь всем Хранителям мира, чтобы не увидеть там знакомых имен.
Этот день не стал исключением. Но кто же знал, что именно этот день станет финальным в битве за власть над миром Дерева.
Мне было неловко ездить в шикарной карете или в дорогом экипаже. Шла война, и многие люди лишились крова, а шиковать перед их носом собственным достатком мне не позволяли совесть и инстинкт самосохранения. Уставший и оттого обозленный народ подчас опаснее оппозиции, даже если ты отстегиваешь ему на хлеб из своего кармана.
Поэтому я предпочитала пользоваться двуколкой, хотя и трясло в ней изрядно. Конечно, часто это порождало заминки на кордонах, – гвардейцы не признавали в пыльной повозке наличие важной персоны, и мне приходилось вылезать, трясти родовым артефактом перед их носами, слушать скупые извинения, забираться обратно и ехать дальше.
Сегодня было особенно нервно, за прошедшие три дня количество пропускных пунктов увеличилось вдвое. Я в очередной раз совершенно неизящно спрыгнула с двуколки, на ходу стягивая перчатку, чтобы продемонстрировать кольцо Саар.
– Леди, какая встреча, – улыбнулся парень в форме без знаков отличия.
Блекло-зеленые глаза, сальные волосы тусклого оттенка, нехорошая усмешка.
Лойд.
За спиной раздался сдавленный булькающий звук. Я обернулась и увидела, как мой возница завалился набок. Изо рта у мужчины текла кровь, тело пару раз дернулось в предсмертных судорогах и замерло. Лошадь бы понесла, как и любое животное она не любит мертвецов, но ее крепко держал под уздцы кто-то в форме боевого дендроида.
– Еще вчера тут были ваши бойцы, а сегодня уже нет. Забавно, да? – нервно улыбнулся Лойд. – Если ты кого-то знала, могу отвести поздороваться. Правда, боюсь, тебе не понравится запах. В теплоте нашего мира трупы имеют скверную привычку смердеть.
Я оценивающе посмотрела на парня и утвердительно заявила:
– Ты здесь не главный.
– К твоему глубокому сожалению, – кивнул он и добавил еле слышно: – Перчатку надень.
– Ну, что это у нас тут за пташка? – к нам подошел грузный мужчина с маленькими поросячьими сальными глазками.
– Моя давняя подружка, – оскалился Лойд.
– Да? Что-то ты не рассказывал про нее… – меня окинули таким взглядом, что захотелось срочно принять горячий душ и отмыть себя до скрипа. – Ах ты ж!
Раздался взрыв и над головой пролетела очередь из коротких боевых заклинаний. Люди бросились к укреплениям, забыв обо мне и Лойде, готовясь отбиваться от королевской армии.
– Отдай кулон, и я тебя отсюда выведу, – внезапно произнес Лойд.
– С минуты на минуту тут будут королевские войска, и ваше жалкое сопротивление сомнут, – высокомерно заявила я, сетуя, что не спрятала его под одеждой.
– Да только тебя сомнут вместе с нами, – его глаза лихорадочно блестели.
Раздался еще один взрыв и грохот атакующих заклятий. Я вздрогнула, и Лойд рванулся ко мне, вцепился в кулон и потянул его на себя. Шею больно резануло, я схватилась за цепочку, ослабляя натяжение.
– Ты не понимаешь… – шипел парень, – если я отдам ему это, он расскажет, как спасти мое древо! От этого зависит судьба моей семьи!
