Я вскинула бровь. Мало кому удается призвать себе на помощь Хранителя, да и призванный не всегда помогает потомкам. Обращаясь к высшим силам, нужно быть достойным их внимания, а, естественно, зачастую их пытались разбудить при малоприятных семейных склоках. Подобные истории часто оканчивались жертвами.
– Понимаешь, Мия… – ухмыльнулся Ядол, – здесь все горячо поддерживают мою кандидатуру. А вот ты, к сожалению, никому не интересна. Впрочем, как и твоя мамаша. Так что, если очень хочешь, можешь попробовать призвать Хранителя на помощь.
Я почувствовала, как такая знакомая и пьяняще-приятная злость потекла по венам. Сложно ненавидеть родственников, но иногда общая кровь ничего не значит. А если для них это просто вода, то почему я должна пытаться кого-то образумить?
– По документам у вас никакого права, – заметила я.
– Пожалуй. Но, знаешь, время неспокойное, кому ты побежишь подавать апелляцию? А госпиталь дорогой. Хочешь, чтобы твоя дражайшая мамочка смогла долечиться – уступи мне.
Возможно, это было вполне разумное предложение, учитывая обстоятельства. Все же шла война, я слишком молода и не готова управлять, да и с магией у меня известные проблемы. Но его высокомерно-снисходительный тон, сам факт предательства такого, казалось бы, близкого человека, родственника второго круга, подтолкнули меня к необдуманным действиям.
Я была слишком зла.
46В отличие от Древа познания, наше святилище находилось под самой кроной. Это было небольшое светлое традиционно круглое помещение. Куполообразный потолок представлял собой единое окно из тонких переплетенных веток и стекла. Даже не знаю, как все уцелело, учитывая последние события.
Меня никто не потащил сюда волоком или не отвел под конвоем. Родственники надеялись, что я вернусь в Древо познания и больше не помешаю им делить сбережения моей семьи. Но упрямством я пошла в мать, поэтому прямо после разговора с Ядолом отправилась в святилище. Хорошо бы съездить в Древо познания, выяснить, как призывать Хранителей, вернуться обратно и провести ритуал. Но что-то мне подсказывало, что, выйди я из собственного древа, обратно меня уже никто не пустит.
В центре помещения стоял массивный постамент из резного светлого дерева. На постаменте располагалась деревянная чаша. Кривоватая, старая, щербатая чаша. Я заглянула внутрь, даже не зная, что рассчитывая там увидеть, и, естественно, не обнаружила ничего.
Прошлась по комнате, ведя пальцами по стене, размышляя о ситуации. Наверное, можно призвать ори, отправить его с посланием… но это для меня было слишком сложно и, если честно, я все еще боялась пользоваться магией на полную силу.
Сделав полный круг, я снова подошла к чаше. В голову пришла шальная мысль: если Хранители такие суровые и не гнушаются кроваво разделываться с собственными нерадивыми потомками, то, может, стоить надрезать ладонь и налить в чашу собственной крови… ну мало ли, вдруг поможет?
Но чаша не была пустой.
В ней лежали соцветия ясеня, словно только что срезанные с дерева. Тонкий аромат. Такой родной и близкий, заставил сердце защемить от тоски. Я уселась на пол, откинувшись спиной о постамент, и обняла собственные колени руками. Ну почему, почему здесь нет отца? Никто бы не посмел перечить главе рода, будь он мужчиной!
– Думаешь? – раздался задумчивый голос, и я от неожиданности вздрогнула.
В паре шагов от меня стоял парень, наверное, мой ровесник. Расстегнутая до середины груди рубашка, кожаные латанные-перелатанные штаны. Очень светлые длинные волосы и глаза цвета нежной молодой листвы. Он был бос и в целом имел вид какой-то помятый, видимо, отсыпался с дороги. Учитывая, сколько родственников одномоментно собралось сейчас в моем древе, меня не удивило незнакомое лицо.
– Думаю что? – не поняла я.
– Думаешь, будь твой отец тут, все было бы иначе?
Я что, последнюю мысль произнесла вслух?
– Не знаю, – честно призналась в ответ. – Просто хотелось бы верить.
– Верить – это хорошо, – согласился юноша. – Правда, слепая вера – это плохо.
– У меня нет слепой веры, – пробурчала я в ответ. – Ты как тут вообще оказался?
– Вошел через дверь.
– Здесь есть потайной проход? – удивилась я.
– Ну… что-то вроде того, да, – кивнул юноша.
– И зачем ты сюда пришел? Ядол послал? – нахмурилась я, подумав, что если убить меня тут, то потом можно всем рассказывать про кару Хранителя.
– Вот еще, – фыркнул парень, опускаясь на пол рядом со мной. – Они просто так злятся, что никакого покоя нет.
– Понимаю, – вздохнула я.
– А ты зачем пришла?
Пришлось еще раз тяжело вздохнуть. И правда, зачем я пришла? Ну вызову Хранителя, и что мне ему сказать? Прости, дорогой предок, что нарушила твой многовековой сон, но меня тут обижают злые родственники, не поможешь?
И сама рассмеялась от абсурдности этой идеи.
– А я пришла успокоиться. И подумать.
– Ты тоже злилась, – юноша не спрашивал, он утверждал.
– Злилась, – согласилась я.
– А почему перестала?
– Потому что это не поможет с решением. Здесь нужно что-то похитрее… но я никогда не думала, что придется бороться за власть. И уж тем более в собственном древе, – нахмурилась я.
– И что ты будешь делать с этой властью, если получишь? На что ее употребишь?
– Пока хорошо бы пережить революцию и не растерять земли и людей, – пожала плечами в ответ.
– А потом?
Я задумалась.
– Потом хорошо бы доучиться. Ну и есть такое подозрение, что в Древе познания не учат управлять собственным родом.
– Это да, – рассмеялся юноша. – Но тебе есть у кого спросить.
– Уверена, мама не придет в восторг от подобного расклада, – грустно улыбнулась я.
– От чего же?
– Ну, она хотела, чтобы я удачно вышла замуж…
– Теперь догадываешься почему?
Я нервно фыркнула.
– Да уж, пожалуй, догадываюсь.
– Что будешь делать? – юноша посмотрел на меня.
– Вот хотела накапать собственной крови в чашу. Вдруг это поможет призвать Хранителя.
– И что бы ты ему сказала?
– Ну… я бы спросила, получится ли у меня быть главой.
– А если бы он сказал «нет»?
– Ну нет так нет, – пожала плечами. – Спросила бы, у кого получится.
– А если бы он сказал, что это Ядол? Смирилась бы?
– Не знаю… Понимаешь, мне, наверное, все равно, кто это будет, если он не навредит. Но я не верю, что Ядол из таких. Он слишком… узко мыслит.
