вытащил ее на данс-пол.
- Ты будешь хорошей матерью, когда придет время, - прошептал он ей в ухо и завершил разговор, когда «Степпенвольф» взял их в свою «Магическую поездку по ковру».
Ее кожа была теплой и влажной, и ему нравилось чувствовать ее щеку напротив своей, когда они ритмично двигались, их губы, их бедра, ее мягкая грудь и его грудь покачивались вместе одновременно с вибрирующей мелодией.
Ее пальцы сплелись в его волосах, и его руки нашли свой путь под ее кожаным жакетом к изгибу ее талии, к выпуклости ее бедер.
- Больше никогда не танцуй обнаженной ни для кого, кроме меня, - сказал он, захваченный их чувственным танцем, мысли о ее давней выходке вертелись у него в голове.
- Не думаю, что я вообще буду танцевать обнаженной для кого бы то ни было.
- Почему?
- Потому что мои бедра и грудь трясутся во время танца.
- Я знаю. - Его язык и губы быстро исследовали чувствительную впадину за ее ухом, и он подумал о разведке других частей ее тела, особенно тех, которые трясутся. - Я не сводил глаз с тебя тогда, на пляже,
- О боже.
- Мне нравилось смотреть на тебя. Мне нравится все в тебе. Твоя честность, твоя энергия, то, что ты делаешь и как ты делаешь, как легко это тебе удается.
- Я всю жизнь устраиваю вечеринки, вот почему кажется, что я легко устраиваю свадьбы.
Он отстранил ее от себя настолько, чтобы посмотреть в ее глаза.
- Почему ты всегда стремишься умалить то, что делаешь?
- Потому что я потерпела неудачу во всем, что имело для меня значение.
- Например, в чем?
- Я тебе говорила об этом раньше, и ты бросил мне это в лицо. Я плохая жена.
- Но у тебя были скверные мужья. Ты когда-нибудь думала, какой хорошей ты можешь быть, если тебя будут поддерживать, вселять в тебя уверенность и удовлетворение собой и тем, что ты делаешь?
Она только посмотрела на него, и слезы навернулись на глаза. Черт возьми, ей когда-нибудь говорили, какое она чудо?
Он бы обязательно сказал ей это, но Медведь хлопнул его по спине и бесцеремонно вытащил Лоурен из его рук.
- Ты монополизировал эту маленькую леди слишком надолго. Теперь моя очередь.
Комната гудела от «Веры» Клиаватер, «Возрождения» «Степпенвольфа» и нескончаемого потока излюбленной музыки байкеров, и Лоурен меняла партнеров так часто, что Макс не мог их сосчитать. Она смеялась, покачивала своими восхитительными бедрами, и каждый хотел с ней потанцевать. Наконец Макс вмешался, замедляя ее темп, наслаждаясь ощущением ее тела, прижатого к нему, пробуя пиво и орешки у нее во рту и соленый пот на ее шее. Она была горячая и эротичная, и она слишком много выпила, но он был уверен, прошли годы с тех пор, как она позволяла себе расслабиться, и он отпустил ее.
Это было большой ошибкой.
- Ты не видел Лоурен? - спросил Макс Медведя, когда потерял ее из виду в толпе.
- Минут десять-пятнадцать назад. А что?
Макс провел пальцами по волосам.
- Я не могу найти ее.
- Она ушла домой с другим?
- Она не могла.
Медведь поднял брови:
- Ты уверен?
Он даже не задумался об этом теперь. Раньше он считал, что эта женщина имеет успех у мужчин и повисла бы на каждом, кто обратит на нее внимание. Но только гнев и ревность заставляли его так думать. Он был довольно хладнокровным этой ночью.
- Уверен.
- Ты проверил туалет?
- Нет, но проверю. Смотри внимательно, может, она появится, хорошо?
- Да.
Макс устремился к тусклой красной надписи «Выход». Он посмотрел в мужском туалете, на всякий случай, если она случайно забрела туда. К счастью, он увидел там только мужчин. Господи, он не должен был позволять ей столько пить.
Он постучал в дверь женского туалета и, когда ответа не последовало, заглянул внутрь. Пусто.
Куда она могла пойти?
Протиснувшись через толпу, он вышел на улицу, перебирая в уме варианты: она в переулке с другим байкером, или, не дай бог, осталась с кем-нибудь еще, или ее могли увести, когда она была не в состоянии соображать.
Он опять бросился внутрь, прокладывая себе дорогу сквозь толпу, спрашивая каждого, кто его знал, и даже незнакомых людей, не видели ли они высокую красивую женщину в жакете из змеиной кожи. Все отрицательно качали головой, пока он не подошел близко к артистической гостиной Энни, хозяйки клуба.
Парень, стоявший в очереди, чтобы заказать песню, показал Максу на дверь:
- Думаю, она там.
- О господи!
Макс дернул дверную ручку.
- Я занята, - послышался из комнаты женский голос. - Встаньте в очередь, и я обслужу вас позже.
- Мне не нужна тату, - закричал Макс. - Я хочу знать, кто с тобой внутри?
- Кажется, она сказала, что ее зовут Лоурен. Я бы спросила ее, но она вырубилась на полпути. Черт!
- Открой дверь и впусти меня!
- Не могу, пока не закончу.
- Но она пьяна, и я не думаю, что она на самом деле хочет татуировку.
- Милый, - ответила ему Энни, - она знала, что она делала, когда попросила об этом, и выложила хорошие деньги, чтобы заплатить. Сейчас, если ты не возражаешь, я продолжу.
У Макса вырвался вздох отчаяния, и он прислонился к стене и стал ждать. Следующие пятнадцать минут были самыми долгими в его жизни.
Наконец дверь открылась, и Энни - девица, от пяток до макушки покрытая татуировками, - вышла из комнаты и пристально посмотрела на него.
- Это ты ждешь женщину?
- Да.
- Хорошо, она умерла для мира. У меня клиенты ждут, так что вытаскивай ее отсюда. - Энни протянула ему клочок бумаги. - Это инструкция, как ухаживать за моим произведением. Мой номер телефона тоже здесь… на всякий случай.
- Спасибо, - сказал Макс и гордо прошествовал в комнату, где увидел Лоурен, раскинувшуюся на подушках на столе, лицом вниз, глаза закрыты, рот широко открыт. Она храпела.
Наклонившись, Макс вскинул Лоурен на плечо, схватил ее кошелек и направился в бар.
- Премилое зрелище, - колко заметил Медведь.
- Скажи только слово об этом кому-нибудь, и ты труп.
- Я и не думаю это делать. Итак, как ты собираешься доставить ее домой?
Макс сунул в руку Медведю свои ключи:
- Я звоню
