Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
судьбе ислама. Начиная с этого момента уже не слово, а меч будет решать судьбу веры. Пророк перешел в наступление. Ему было пятьдесят два года.
Они были готовы сражаться, эти мусульмане, праздно ходившие по мечети и жившие на то, что им давал пророк, эти изгои, не имевшие ничего, кроме веры в слово Божье. Но не на них одних ложилась теперь обязанность защищать слово Божье с мечом в руке. Среди последователей пророка были и те, кто сделал в Мекке состояние. Абу Бакр, например, уже посылал богатые караваны в Басру, и многие другие делали то же самое. Они пустили корни в Медине и зарабатывали в ней деньги; они вели здесь дела точно так же, как вели бы в Мекке, если бы им не пришлось бежать из нее из-за своей веры. Было бы нелегко оторвать их от такой жизни, чтобы послать в бой. То же самое можно было сказать и о коренных жителях Медины. Они заключили с пророком конкретное соглашение; к чему оно их обязывало? Исключительно к тому, чтобы защищать его, если он подвергнется нападению. Но отнюдь не бросаться вслед за ним в пустыню в атаку на чужие племена и не подвергать свои драгоценные жизни опасностям, которые несут завоевательные войны. Пророк никогда не воевал; искусство командования войсками было ему незнакомо; он знал лишь одно: победу народ может одержать лишь в том случае, если будет дисциплинирован и един. Новая вера самой своей природой вводила дисциплину. Упорядоченная молитва, совершаемая пять раз в день, сопровождающие ее движения тела, которые были своеобразной гимнастикой, происходившие в компании всех верующих, укрепляли душу, стимулировали чувство солидарности и дисциплину. Теперь глубокий смысл молитвы должен был принести свои плоды. Мечеть стала первым полем маневров ислама, поскольку войны Мухаммеда непременно должны были стать войнами за веру. Война была обязанностью всех мужчин, которые пять раз в день подвергали свое тело тренировкам во время общих молитв.
В этом духе Бог изложил устами своего пророка следующий известный текст Корана: «Те, кто принимают мою веру, не должны предаваться спорам об основах учения, ничто не побуждает их вступать в ученые рассуждения.
Обязанность всех их – разить тех, кто отвергают божественную веру. Того, кто сражается за истинную веру, одержит ли он победу или будет убит, мы одарим великой наградой в этой жизни или в будущей».
Этого казалось недостаточно, и люди еще сомневались, стоит ли рисковать жизнью ради ислама, когда получили из уст пророка более конкретные обещания.
– Все те, кто будут сражаться за дело веры, – провозгласил он, – получат богатые мирские блага. Каждая капля крови, которую они прольют, каждая опасность, каждое лишение, которое они претерпят, будут вознаграждены выше, чем пост и молитва. Если они падут в бою, им немедленно простятся их грехи, и они будут перенесены в рай, чтобы вечно наслаждаться радостями в объятиях черноволосых гурий.
Те, кто должны были выполнять конкретные миссии, получали обещания того же порядка, и воинственная воля пророка нашла теоретическую базу в доктрине о предопределении. Все, что случилось с человеком, было предопределено в час его рождения; ничто не может приключиться с ним без вмешательства Бога, и он не может избежать ничего из того, что назначил Бог. Эта теория, ставшая краеугольным камнем ислама, легко могла бы выродиться в пассивный фатализм, но Мухаммед хорошо знал опасности растительного существования с погружением в Бога. Поэтому он говорил: «Сперва крепко привяжи своего верблюда к дереву, и уже потом поручи себя Всемогущему».
Так ислам ступил на тропу войны, на тропу, ведущую к могуществу, к власти над миром. На протяжении тех десяти лет, что пророк правил в Медине, он организовал семьдесят четыре похода, из которых двадцать четыре возглавлял лично. Эти походы привели Аравию под его власть. Для пятидесятитрехлетнего торговца, который никогда прежде не носил оружия, подобное достижение остается непревзойденным в истории. Эти войны получили название газават или джихад, то есть священные войны.
Война в пустыне не похожа ни на одну другую. Ее, собственно, даже нельзя назвать войной в обычном смысле слова; это нечто среднее между грабежом и торговлей, притом что никто не может знать, где заканчивается одно и начинается другое. Большинство войн в пустыне не имеют иной цели, кроме захвата добычи. Сильные племена по весне нападают на своих более слабых соседей, безнаказанно грабят их и исчезают так же быстро, как появились. Войны с целью завоевания целой страны или какой-либо ее части в Аравии вещь совершенно неизвестная. Мухаммед первым понял ее возможность.
Как сражались в пустыне? До Мухаммеда понятие об организованной дисциплинированной армии полностью отсутствовало. Кто-то, любивший приключения или желавший награбить добычу, надевал кольчугу, шлем и обвязывал вокруг груди кусок разноцветной ткани, означавший, что он один ответственен за свои действия. Потом он принимался за поиск равного по статусу противника, которому бросал вызов в оскорбительной форме, вроде такой: «Сын шлюхи, хочешь испытать, что имеешь дело с сыном льва?» В исконно арабских сражениях не всегда принимало участие все войско. Обычно многие бойцы рассаживались в сторонке и смотрели, как их вожди сражаются друг с другом. Проигравшая сторона обычно обращалась в бегство, говоря затем в свое оправдание, что не могла больше сражаться после того, как все ее предводители пали. Если ее преследовали либо так или иначе принуждали защищаться, они запирались в каком-нибудь укреплении и ждали, когда враг, чуя возможность разжиться более богатой добычей в другом месте, снимет осаду. Само собой разумеется, армии пустыни были немногочисленны. Сражение, в котором принимала участие тысяча бойцов, приобретало масштаб грандиозного исторического события.
Войны, к которым пророк призвал мусульман, поначалу, должно быть, не слишком отличались от тех, что велись в пустыне ранее. Их целью не было распространение веры; для этого достаточно было бы слова. Они служили для распространения светской власти пророка. Кроме того, они были призваны приносить дань и увеличивать сферу влияния ислама. Но для основной массы участвовавших в них мусульман они были способом быстро разбогатеть. Этика жителя пустыни не находила в этом ничего предосудительного.
Против кого пророк собирался выступать в поход? У него не было сомнений на сей счет: против самых богатых жителей пустыни, Курайшитов. Потому что в случае успеха выгода была бы тройной: обогащение, сведение давних счетов с врагом и приобретение ни с чем не сравнимого престижа в глазах всех жителей пустыни. Ведь, как мы знаем, к Мекке прислушивалась вся пустыня, а Курайшиты всегда были королями пустыни.
Итак, пророк начал борьбу против Мекки, своего родного
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
