Книга Алхимики - Рудольф Баумбах

— Будь, что будет! Я мужчина, и сдержу свое слово.

Затем он заговорил в пророческом тоне:

— Имеются три ступени: Notio, Mutatio, Multiplicatio. Вы, господин Томазиус, тщетно стремитесь вступить на первую, а я уже стою на третьей… И скоро, скоро наступит час, когда тайна откроется… — магистр поднял правую руку, словно собирался произнести клятву, — и тогда большая радость посетит дом под знаком золотого льва.

— Либо он с ума спятил, — сказал аптекарь, смотря вослед уходившему магистру, — либо, действительно, многое постиг!

Магистр решил было ничего не говорить Томазиусу о своих тайных встречах в «Золотом Гусе» до тех пор, пока они не приведут к какому-нибудь результату; но плачевная фигура старика, который горбился с каждым днем все сильнее, произвела на него такое впечатление, что он решил как можно скорее устроить свидание итальянского графа с аптекарем. Томазиус так и ожил, когда магистр во всем открылся ему, и выразил желание как можно скорее увидеть графа. Последний, однако, слегка нахмурился, когда магистр предложил привлечь аптекаря к участию в предстоящем опыте, но потом все же согласился.

В один из ближайших вечеров все три алхимика сидели в лаборатории господина Томазиуса. Важно кивая головой, граф выслушал подробные объяснения хозяина дома относительно его работ в области алхимии. Затем он начал говорить сам: его речь была так учена и темна, что аптекарь и магистр только ушами хлопали. Затем Томазиус попросил графа устроить опыт. После некоторого раздумья, граф выразил согласие.

— Теперь, — сказал он, — новолуние, и звезды находятся в благоприятном положении: значит, можно будет приступить к эксперименту. Я вижу у вас в саду старую башню, — продолжал граф, — нельзя ли будет установить там наши приборы?

Аптекарь утвердительно кивнул головой, но был несколько удивлен и спросил графа, почему бы не устроить опыт здесь же, в лаборатории.

— Дело в том, — возразил граф, — что лунный свет не имеет сюда свободного доступа, — в башне его скорей удастся уловить и использовать.

Аптекарь, конечно, ничего не мог возразить против такого серьезного аргумента. Граф же обещал прийти через несколько часов, захватив с собой все необходимые приборы.

Действительно, около полуночи он явился в аптеку в сопровождении своего помощника. Хозяин и магистр проводили их в башенную комнату, где уже были зажжены свечи.

Граф вынул из ящика, принесенного его помощником, несколько вогнутых зеркал, телескоп и другие приборы. Он провозился с ними некоторое время, сделал наблюдения над небом и затем поставил зеркало таким образом, что отражаемые им бледные лучи месяца падали на малахитовый сосуд, поставленный посередине стола. Затем он вытащил из кармана кусочек золота, величиной не больше крупинки, и протянул его аптекарю.

— Посмотрите, господин Томазиус, золото ли это?

Аптекарь внимательно осмотрел кусочек и заявил, что это чистое золото.

— Хорошо, — сказал граф, — положите его в этот сосуд, потушите свечи и постарайтесь сохранить спокойствие!

Аптекарь исполнил сказанное. Теперь комната освещалась одним только сиянием месяца. Золото в зеленом сосуде светилось, как маленький огонек.

Граф смотрел на луну. Его губы тихо шевелились.

Аптекарь с напряженным вниманием глядел то на сосуд, то на священнодействующего графа. Магистр дрожал от страха и волнения, не выпуская из рук полы кафтана аптекаря. Граф отошел от окна и из небольшой склянки налил несколько капель в малахитовый сосуд, из которого показался голубоватый дымок. Его помощник поспешно прикрыл сосуд мраморной дощечкой, а граф спокойно сказал:

— Теперь — готово! Можете зажечь свечи.

Граф и его помощник начали хладнокровно укладывать в ящик свои приборы.

— Разве опыт уже закончен? — недоверчиво спросил Томазиус.

— Вполне, — ответил граф, — и все сошло очень удачно; имейте только терпение: через несколько минут вы сможете поднять крышку.

Наконец, аптекарь дрожащей рукой приподнял мраморную дощечку. На дне сосуда лежал слиток золота величиной с ореховую скорлупу.

— Возьмите и убедитесь! — сказал граф.

Да, это было золото, чистое золото, без всякой примеси, — весом в пять дукатов! Следовательно, количество драгоценного металла увеличилось в сто раз.

Аптекарь и магистр стояли молча и с благоговением смотрели на человека, совершившего чудо мультипликации. Граф поразил их своим полным равнодушием ко всему происходившему, как будто все это было для него чем-то самым будничным.

— Прямо-таки изумительно! — сказал Томазиус после долгого молчания.

— Да, это изумительно, — повторил за ним магистр.

Потом они опять замолчали. Граф собрался уходить. Аптекарь все еще держал слиток в руках.

— Позвольте мне, — обратился он к графу, — обменять это золото! Я хотел бы сохранить слиток на память.

Граф важно ответил:

— Золото, которое я добываю в таких маленьких дозах, принадлежит моему помощнику. Обратитесь к нему!

Томазиус вынул из кармана несколько золотых монет и, не считая, протянул их графскому помощнику. Тот взял их и даже не поблагодарил.

— Господин граф, — начал тогда аптекарь, — вы видите перед собой человека, который пожертвовал лучшими годами своей жизни, чтобы овладеть тайной, ключ к которой находится в ваших руках. На каких условиях вы согласились бы сообщить мне эту тайну?

Граф сделал отрицательный жест рукой и усмехнулся с видом такого превосходства, что аптекарь замолчал.

«Конечно, — думал он, — тот, кто посредством двух капель может из одного дуката сделать целых сто, имеет право на высокомерие».

Однако, он не потерял надежды и опять обратился к графу со своей просьбой; магистр его поддерживал. Но граф остался непоколебим. Он заявил, что состоит на службе у князя и посему не вправе располагать своим временем. Но, чтобы доказать на деле свое расположение к обоим почтенным господам, он готов повторить опыт мультипликации на любом количестве благородного металла. Ему самому не надо никакого вознаграждения, — пусть только они не забудут поделиться с его верным помощником.

И это было неплохо! Правда, аптекаря больше занимала мысль о тайне мультипликации, а не о самом золоте, на зато магистр был в восторге, когда узнал, что сможет в сто раз увеличить свои сбережения. Оба они с благодарностью приняли предложение графа и обещали не забыть его помощника.

— Прекрасно, — сказал граф, — дайте ему десять со ста, и он будет доволен. Идет, Бальтазар?

Тот кивнул головой.

— Заготовьте побольше золота и остерегайтесь фальшивых монет, иначе дело примет дурной оборот: тинктура не должна коснуться неблагородных металлов! И советую вам поспешить, ибо теперешнее положение звезд особенно благоприятствует успешному проведению опыта.

Аптекарь и магистр обещали исполнить в точности все указания графа, после чего, с низкими поклонами и выражениями благодарности, проводили его через сад и дом на улицу.

* * *

Каспар, сын хозяина «Золотого Гуся», был парень твердолобый, и