такого, какой я есть. И я предаю ее. И это происходит даже не в эту минуту, это было на протяжении всех наших отношений, на протяжении всей нашей совместной жизни, сейчас просто ставится точка, больше предательства не будет!
— Пошел к черту, — шипит на меня Ханна, вытирая слезы тыльной стороной ладони.
Мы застываем друг на против друга на расстоянии вытянутой руки. Смотрим друг на друга. Я с сожалением. Она с презрением и болью, которая исходит глубоко изнутри. Я чувствую ее биение сердца и натянутое, напряженное тело. Ханна стоит до последнего с гордо поднятой головой, зная свое превосходство надо мной. Она знает, что лучше меня. Я также знаю. И это чувство разрывает изнутри. Она действительно меня любила, а возможно, несмотря ни на что, любит до сих пор. Любовь нельзя убить за одну ночь, чтобы не сделал обожаемый тобой человек. Я знаю это по себе.
Я проигрываю эту схватку и перевожу взор в сторону. Делаю глубокий вздох и отступаю.
И только сейчас вижу огромный собранный чемодан в дверях, с ее вещами. Она подходит и быстро, копошась, пытается поставить его на колесики, но он не поддается. Девушка нервничает еще больше, что-то бормочет и смахивает слезы в глаз. Чувствую себя подонком, что в принципе спровоцировал эту ситуацию. Всего этого не должно было быть.
— Давай хоть помогу, — я не собираюсь восстанавливать то, что только что разрушил, но… Но такое поведение меня пугает. Я никогда ранее не видел мою маленькую мисс Мур в таком неуравновешенном состоянии.
— Не подходи, — резко оборачивается на сто восемьдесят и останавливает мой шаг, вытянув руку вперед. Я не настаиваю. В таком состоянии вообще лучше держаться подальше.
Молча сажусь на край дивана, отодвинув осколки и жду пока Ханна разберется с механизмом выдвижения колесиков. Осматриваю комнату. Хаос, по-другому и не скажешь. Вздыхаю. Не знаю, что сказать. Я несколько минут колебался, слушая угнетающую тишину, но не выдержал:
— Ханна, может поговорим.
— Нет, — обрывает она сразу, даже не дав рот раскрыть. Я не хочу завершать отношения на такой ноте. Эта струна не может быть натянута вечно…
— Дай хоть шанс все объяснить, — пытаюсь сократить расстояние, но она снова поднимает руку, и я не рискую, не смею вступить в ее зону комфорта. Я больше не могу нарушать хрупкий мир Ханны.
— Знаешь, вы вместе тоже не будите, — на эмоциях выпаливает та, даже не удосужившись повернуться. Еле слышно, почти шепотом, без лишней импульсивности это выражение звучит пугающе. Я бы даже сказал как заклинание.
— Почему? — искренне интересуюсь. Я знаю, что сейчас Мур говорит на эмоциях, пытается обидеть, задеть, оскорбить. Но она это произносит, вонзая в меня слова, которые я и так прокручиваю в голове. Мои сомнения усиливаются вдвойне, она сеет их глубоко внутри меня, и я не могу забыть слова, сказанные напоследок, перед выходом:
— Она тебя не любит.
Глава 36. Она моя
Энтони
Напряжение било по вискам. Эрика сильно волновалась и даже была напугана. Это новое амплуа для нас двоих.
Мы расписались быстро, без лишних глаз, без камер и даже без друзей. Это было скромно, скомкано, тихо и такое новое тревожное ощущение для нас двоих. Для людей нашей профессии — это было слишком необычно, но у нас получилось, не единой камеры, на нашем торжестве для двоих, не было замечено.
Отчасти, такое решение было принято из-за последних событий. Развод Эрики и моя несостоявшаяся свадьба, наше окружение до сих пор не отошло от такого шока и не приняло нашу пару. Но мы не расстраиваемся, идя против всех как Ромео и Джульетта. Но наша история, смотрится через другое увеличительное стекло, под другим углом и она совершенно не похожа ни на кого.
Я был счастлив, но по эмоциям Ри понимал, что счастье не взаимно. Моей любви хватит на двоих. Главное, что она рядом, что она со мной. Мы теперь муж и жена. Остальное приложится. Держу любимую женщину за руку и не верю своему счастью. Мое наваждение стало реальным. Теперь меня перестанет сжирать агония. Теперь не будут мучить кошмары. Теперь моя жизнь приобретет краски, яркие и эмоциональные. С Эрикой по-другому не может быть. Я сам себе завидую в данную минуту и, если честно, до сих пор не верю. Она ворвалась в мою жизнь, именно тогда, когда я поставил жирную точку в наших отношениях, даже дружеских.
Держу ее за руку, ощущаю теплую вибрацию внутри и вижу печальный взгляд, который все же гложет меня.
— Все будет хорошо, — успокаиваю больше себя, но чувствую, что Ри мои слова как мед по сердцу.
— Я знаю. С тобой все будет по-другому, — бледнеет она словно статуя моментально, как только наши взгляды сплетаются. Она смотрит на меня так нежно, трепетно, но безэмоционально, словно неживая, бледная и отстраненная. Меня пугает такая внезапная эмоция. Раньше я и не думал, что такое подвластно моей Ри. Я думал, что на ее лице всегда улыбка.
Я обнимаю. Люблю. Защищаю.
«Она тебя не любит», — вспоминаю слова Ханны, брошенные напоследок.
Я заставлю Эрику себя полюбить! — мысленно удаляю ее фразу из подсознания, зачеркивая и выводя свой ответ.
Мы выходим на свежий воздух. На улице ливень. На минуту показалось, что природа страдает с нами, вместо нас, из-за нас.
— Дождь. Пойдем обратно. Мы промокнем. — Заталкивает меня обратно в загс Ри.
— Нет. Пойдем погуляем.
Я сопротивляюсь, и мы выходим под открытое небо. Холодный дождь сразу вонзается в кожу острыми ногтями, но это даже приятные ощущения. Охлаждает, отрезвляет.
— Мы промокнем. У меня прическа испортится, — вопит уже моя жена и я обнимаю ее еще крепче, наслаждаясь теплом тела.
— И что? Торжество закончилось.
Я поднимаю голову вверх, лицом навстречу мелким каплям. В такую погоду на улице почти нет людей, и это радует. Одиночество — моя стихия. Когда людно, у меня дискомфорт.
— Не люблю дождь, — Рика пытается скрыться в моих объятиях, но я понимаю, если бы не погодные условия, то и этого бы не было.
— Рика, ты много ворчишь. Сейчас придем домой и переоденешься. Наслаждайся моментом здесь и сейчас, — стряхиваю капли с волос, пятерней смахивая волосы назад. Мы промокли насквозь. Эрика дрожит, и в этот момент я останавливаюсь и целую свою жену. Это наш первый поцелуй. Трудно признаться, но даже в детстве не возникало острого желания, а сейчас это произошло на эмоциях, эйфории и острой потребности в этом. Теперь я был счастлив.
— Тони, пойдем домой. Я
