Элейн задержалась перед витриной модистки, и Элизабет тут же предложила:
– Думаю, вам стоит это примерить.
Элейн кивнула:
– Ничего не поделаешь, у меня слабость к нарядам.
Проводив свекровь внутрь, Элизабет направилась в парфюмерный магазин по соседству, оставив двух охранников у двери.
Оказавшись внутри, она остановилась перед витриной с маслами для ванны и откупорила пробку одного из флаконов. Запах ей не понравился, и она, вернув флакон на место, взяла другой.
– Полагаю, вас следует поздравить, леди Уэстфилд, – раздался позади нее приятный мужской голос.
От неожиданности Элизабет чуть было не уронила флакончик. Быстро обернувшись, она оказалась лицом к лицу с Кристофером Сент-Джоном: при свете дня, без маски и парика, скрывавших его внешность, он выглядел просто великолепно, а темно-русые волосы и живые синие глаза придавали ему сходство с ангелом.
Однако, слегка придя в себя, Элизабет тут же решила, что это скорее падший ангел: признаки жизненных трудностей ясно читались на его лице, а тени под глазами свидетельствовали о недостатке сна.
Сент-Джон иронически улыбался.
– Вам никогда не говорили, что так смотреть невежливо?
– Просто я боюсь, что вы снова собираетесь ударить меня ножом. – Элизабет сделала шаг назад.
Сент-Джон рассмеялся:
– А вы храбрая. Теперь я понимаю, почему вы так нравились Найджелу.
Услышав знакомое имя, Элизабет удивилась:
– Откуда вам знать, что чувствовал мой муж?
– Я много всего знаю, – высокомерно буркнул Сент-Джон.
– Ах да, я и забыла. Вы как-то узнали о дневнике Хоторна и с тех пор не даете мне покоя. – Элизабет угрожающе подняла флакон, потом небрежно вернула его на полку. – Чего вы хотите и как вы сюда попали?
Сент-Джон усмехнулся:
– Мне потребовалось все утро, чтобы уйти от ищеек Уэстфилда, а затем пришлось использовать черный ход. Уэстфилд и его люди вас все время охраняют.
– Так и должно быть.
Сент-Джон нахмурился:
– При первой встрече у нас было всего несколько минут, и я не смог ничего объяснить.
– Так объясните сейчас.
– Во-первых, вы должны знать, что я никогда не причиню вам вреда и только пытаюсь помочь.
– С чего бы вам это делать? Я замужем за человеком, который готов сделать все, чтобы вас повесили.
– Вы – вдова моего брата; для меня имеет значение только это.
– Что? – Элизабет качнулась и сбила несколько флаконов. Они упали и разбились, наполнив помещение сильным запахом мускуса. – Вы лжете!
Однако она уже знала, что Сент-Джон сказал правду: при внимательном рассмотрении сходство невозможно было не признать. Волосы Найджела были того же темного пшеничного цвета, синие глаза сияли, почти как у Сент-Джона. Нос, нижняя челюсть, подбородок – все говорило об одном.
– Зачем мне лгать? – Сент-Джон печально усмехнулся.
Элизабет вгляделась в пирата внимательнее. Рот Найджела был не таким большим, губы – тоньше, кожа – нежнее, к тому же он носил усы и бородку. Если бы знать, на что смотреть, сходство обнаружилось бы раньше.
Итак, они братья.
Элизабет побледнела. Голова ее кружилась, ноги подкосились, но Сент-Джон успел удержать ее от падения.
– Дышите глубже. Еще.
– У вас что, совсем нет такта? Не нашли ничего лучше, чем вывалить мне эту новость столь внезапно?
– Ну вот мы и в порядке. – Сент-Джон улыбнулся и на мгновение стал очень похож на Найджела. – Дышите так глубоко, как только можете. Я всегда считал, что корсеты не лучшее изобретение человечества.
У двери весело зазвенели колокольчики.
– А вот и вдова, – заметил Сент-Джон.
– Элизабет! – воскликнула Элейн и заторопилась к ней. – Сэр, немедленно отпустите ее!
– Прошу прощения, миледи, – ответил пират с улыбкой, которая показалась очаровательной даже Элизабет. – Однако я не смогу выполнить вашу просьбу. Если я отпущу леди Уэстфилд, она упадет. Позвольте представиться: Кристофер Сент-Джон.
Элейн нахмурилась. Не уверенная в том, как следует поступить в данной ситуации, она решила не отступать от правил этикета.
– Мистер Сент-Джон, благодарю вас за участие. Уверена, граф будет вам очень признателен.
Губы Сент-Джона сложились в усмешку.
– Искренне сомневаюсь в этом, миледи.
– Отпустите меня, – прошипела Элизабет.
Сент-Джон хмыкнул, затем, удостоверившись, что она твердо стоит на ногах, убрал руки, после чего достал кошелек и заплатил продавщице за разбитые пузырьки.
– Элизабет, ты, кажется, плохо себя чувствуешь? – встревожилась Элейн. – Определенно, тебе не стоило выезжать так скоро после болезни.
– Скорее, мне надо было позавтракать. На мгновение у меня закружилась голова, но все уже прошло.
Сент-Джон вежливо поклонился, собираясь удалиться.
– Подождите! – Элизабет быстро подошла к нему. – Вы не можете так просто уйти после…
Кристофер посмотрел поверх ее головы на вдовствующую графиню и, понизив голос, спросил:
– Ваша свекровь что-нибудь знает?
– Разумеется, нет.
– Тогда неразумно обсуждать это сейчас. – Он приподнял шляпу. – Я скоро найду вас снова, а пока что будьте осторожны и не доверяйте никому. И знайте, я не прощу себе, если с вами что-нибудь случится.
Элизабет и Элейн вернулись незадолго до ленча. Они расстались на лестничной площадке второго этажа, направившись каждая к себе, чтобы переодеться. Элизабет устала, хотела есть и испытывала крайнее смущение по поводу заявления Сент-Джона. От всего этого сумбура ее голова просто раскалывалась.
Что же ей теперь делать?
Она не может считать Сент-Джона родственником, пока не убедится, что это правда. А если это так, то ее брак – настоящая катастрофа. Маркус искренне ненавидел Сент-Джона и женился на ней по причинам, которые ей до конца не известны. Что он сделает, если узнает правду? Вряд ли Маркус оставит все без последствий. Разумеется, для него и для Элдриджа будет иметь некоторое значение то, что человек, которого они преследовали с такой настойчивостью, связан с ней личными узами. Все эти годы именно на Сент-Джоне лежало обвинение в покушении на убийство, но правда ли это? Так ли пират холоден и жесток, как ее уверяли? А Найджел? Разве это не ужасная судьба – работать у Элдриджа и преследовать собственного брата? Может быть, он как-то помогал Сент-Джону, отчего в итоге стал предателем?
