— А мы воздушные, — вдруг хихикнула вторая.
— У нас папа воздушный, а мама демон воды, — пояснила первая.
«Ну надо же, моя тетя демон воды», — мельком удивилась я.
— А бабушка огорчилась, что папа не огненный, — вздохнула вторая.
— А у нас теперь Полина есть, она огненная, — обрадовано заявила первая. — Ты ведь нам покажешь свою стихию? Мы тоже тебе покажем.
— Ничего мы не покажем, — расстроилась вторая.
— Почему? — не поняла я.
— Потому что нам еще рано, — вздохнула девчушка.
А я подумал о том, что лучше бы так и не знала о том, что демоны существуют. И что я одна из них. Мне казалось все таким неправильным, нереальным. Особенно те силы, которыми обладали инкубы и суккубы. Потом, сквозь болтовню девочек и собственные мысли, я услышала о том, что мой брат, которого звали Андрей, демон Тьмы.
«Как и Стас», — я сразу же замерла и жадно вслушалась в то, что рассказывал брат. Оказывается, он личный ученик Стаса и очень давно хотел познакомиться с Дашей, которую Ден усердно прятал от друзей.
— Я надеюсь, ты не инкуб? — спросила я, прерывая зрительный контакт между братом и подругой, который, видимо, должен был перейти в поцелуй.
— Нет, сестричка, я не инкуб, — признался Андрей и пристально посмотрел на меня. — Но мне очень интересно, откуда в тебе часть Тьмы. Я ее прекрасно вижу.
— А это… — начала Даша, но я тут же перебила ее:
— Неважно.
— Потом расскажешь, если захочешь, — чуть улыбнулся Андрей. Поднял меня с дивана и прижал к себе. — Только одно запомни. Мы семья и никто в обиду тебя не даст.
— Так, дети, хватит там ворковать, быстро за стол, — приказала Арина. Андрей снова подхватил нас с Дашей под руки и куда-то повел. Замолчавшие близняшки, пристально следившие за разговором Даши и Андрея, быстро подскочили и понеслись куда-то. Вот уж неугомонные.
— Маленькие еще, — пояснил Андрей и прижал к себе Дашу. Мне оставалось только обрадоваться за подругу. Хотя, почему-то, вспомнила о вампире. Ничего не могла с собой поделать. Нравился мне этот мужчина и отлично подходил Даше. Вампир сможет сдержать подругу от необдуманных действий. Хотя, то, что он похитил ее, было неправильным. Совершенно. Но видимо, мужчин мне никогда не понять. Да теперь особо и не буду стремиться. После того, что произошло, мужчины меня совершенно не интересовали. А о том, что делать со Стасом, старалась не думать. Все еще казалось, что его увлечение мной совершенно несерьезное и скоро пройдет.
— Полина, о чем замечталась? — спросил Андрей, перебивая все мысли.
— Что? — непонимающе уставилась я на него.
— Ты ничего не ешь, — заметил Андрей. А я обнаружила, что уже сижу за столом перед наполненной тарелкой.
— Ничего не хочу, — призналась я. И ведь действительно, аппетита не было совершенно.
— Полина, поесть нужно, — строго посмотрела на меня Арина и все присутствующие, словно по команде, замерли, обратив взоры на меня.
— Я не хочу, — повторила я и поднялась. Хотелось убежать куда-нибудь, скрыться, чтобы никого не видеть. Слишком уж напрягало внимание новоявленных родственников.
— Сядь и поешь, — Арина не сводила с меня строгого взгляда. И я взбесилась, чувствуя, как тепло начинает разливаться по телу. Словно внутренний огонь пытался вырваться, но из-за опустошенности ничего не получалось.
— Полина, — ахнула мама.
— Что? — посмотрела я. — Я что-то не так сказала? Я не хочу есть. Все.
— Полиночка, ты потеряла много сил, тебе нужно хотя бы поесть, — осторожно заметила мама. — Правда, я не понимаю, что послужило причиной этого. Но мы с отцом сразу же почувствовали, как тебе плохо.
— Так, стоп, — оборвала я маму, что было очень грубо, но ничего поделать с собой я не могла.
— Полина, — предупреждающе произнес отец. А я четко ощутила, насколько он недоволен моим поведением.
— Полина, мы семья, — Арина тоже поднялась из-за стола. — И мы хотим знать, что с тобой произошло, что заставило мою дочь воскреснуть из мертвых.
— Вас это не касается, — резко ответила я.
— Полина, мы семья, — повторила Арина.
— А где вы были все эти годы, семья? — зло прищурилась я, внимательно разглядывая Арину, на которую так оказалась похожа. Хотя раньше думала, что похожа на маму. Но нет, с Ариной, которая была моей бабушкой, сходства было гораздо больше. Да и, похоже, по упрямству мы еще посостязаемся. — Почему я о вас совершенно ничего не знала.
— А это ты у мамы своей спроси, — ехидно отозвалась Арина. — Почему она скрылась от своей семьи, заставив нас всех думать, что добровольно ушла в огонь.
— Да потому что я не хотела дальше жить! — воскликнула мама и тоже поднялась. А потом посмотрела на папу: — Это все твоя идея. Не надо было являться сюда.
— Полине нужна вся семья, — заметил отец, который все так же оставался спокойным. И я даже засомневалась в том, что он тоже огненный. Это же надо, так держать себя в руках.
— Мне никто не нужен, — еще больше психанула я. — Спасибо за гостеприимство. Мне пора. — И опрометью бросилась из дома. Подальше от всех. Никого не хотелось видеть, и я никак не могла понять, почему меня не хотят оставить все в покое. Не нужен мне никто, ни родители, ни новоявленное семейство. Никто.
— Полинушка, — раздался за спиной голос мамы.
— Оставьте все меня в покое! — взвыла я и рухнула на траву.
— Солнышко мое, — всхлипнула мама и, сев рядом мной, обняла, поглаживая рукой по голове. — Ну, не надо, не рви мне сердце.
— Я не могу, я просто не могу, — разрыдалась я. — Как мне жить после такого?
— Что с тобой произошло? — осторожно спросила мама.
— Нет, — махнула я головой. — Я могу, не хочу говорить об этом.
— Полина, нужно выговориться, — вздохнула мама. — Нужно выпустить все это из себя.
— Нет, — всхлипнула я. — Не могу. — И ни я, ни мама, даже не заметили, как рядом с нами вспыхнул черный портал, из которого вышел Стас. Я только услышала его голос и вздрогнула от неожиданности.
— Что он с тобой сделал? — тихо произнес демон.
— Уходи, — застонала я. — Уходи. Понимаю, что ты ни в чем не виноват. Но, просто уходи.
— Мышка, пожалуйста, скажи, что он сделал? — неожиданно ласково попросил демон.
— Нет, нет, ну, не надо, — слезы ручьем полились из глаз.
— Прости, но я должен это знать, — виновато произнес мужчина. И ко мне понеслась тьма, окутывая полностью.
Все, что было раньше, вернулось. Или, может быть, я сама вернулась туда, снова переживая насилие, чувствуя все боль, что, казалась, скрылась в глубинах моей памяти. И закричала. Как кричала тогда, срывая голос на хрип.
