Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
— Не лакей, а граф, — сказала я.
Он кивнул.
— По крайней мере, так говорят.
— Он и твои мысли тоже читал?
— Даже если и читал, то я этого не заметил.
Лакей открыл перед нами дверь и глубоко поклонился.
Я остановилась. Может, стоит просто отключить мозг, просто перестать думать? Но это было совершенно невозможно. Как только я попробовала ни о чём не думать, тут же в голове замельтешили тысячи мыслей.
— Сначала дамы, — сказал Гидеон и мягко подтолкнул меня к порогу.
Я сделала пару шагов вперёд, потом опять остановилась в полной нерешительности. Чего же от меня ожидают? Гидеон последовал за мной, лакей ещё раз глубоко поклонился и прикрыл за нами дверь.
Мы стояли в большом, изящно обставленном салоне с высокими окнами и расшитыми шторами. Вот бы пустить эти шторы на платья.
На нас смотрели трое мужчин. Первый был таким полным, что еле поднялся со своего стула. Второй выглядел младше, атлетического телосложения, он единственный был без парика. Третий был худым и рослым, похожим на человека с портрета в документариуме.
Граф Сен-Жермен.
Гидеон поклонился. Но не так низко, как лакей. Трое мужчин поклонились в ответ.
Я продолжала стоять смирно. Никто не научил меня, как делают реверанс в плиссированных юбках. Кроме того, реверансы — такие дурацкие.
— Не думал, что так скоро увижу вас снова, мой юный друг, — сказал тот, кого я посчитала графом Сен-Жерменом. Он широко улыбался. — Лорд Бромптон, разрешите представить вам пра-пра-пра-правнука моего пра-пра-правнука. Гидеон де Виллер.
— Лорд Бромптон! — снова лёгкий поклон. Рукопожатия явно ещё не вошли в моду.
— Я считаю, у моего рода, на первый взгляд по крайней мере, просто прекрасное продолжение, — сказал граф. — Мне явно повезло при выборе дамы сердца. Нашего фамильного носа крючком не видно совершенно.
— Ах, дорогой граф! Вы снова пытаетесь поразить моё воображение вашими невероятными историями, — сказал лорд Бромптон. Он плюхнулся обратно на свой стул, который выглядел таким малюсеньким, что я начала бояться, как бы он не разломился.
Лорд был не просто кругленьким, как мистер Джордж, — этот мужчина был ужасно толстым!
— Но я не имею ничего против, — продолжал он. Его маленькие поросячьи глазки светились от удовольствия. — С вами всегда интересно. Что ни минута — новый сюрприз.
Граф засмеялся и повернулся к молодому мужчине без парика.
— Лорд Бромптон — закоренелый скептик, дорогой мой Миро. Надо будет придумать нечто более удивительное, чтобы убедить его в подлинности нашей истории.
Мужчина ответил что-то на неизвестном мне языке. Речь его звучала жёстко и отрывисто. Граф снова засмеялся. Он повернулся к Гидеону.
— Это, любимый внучек, мой дорогой друг и брат по духу Миро Ракоци, в Хрониках Хранителей он больше известен как Чёрный Леопард.
— Очень приятно, — сказал Гидеон.
Снова последовали поклоны.
Ракоци — откуда мне знакома эта фамилия? И почему я резко отвернулась, встретившись с ним взглядом?
Когда граф посмотрел на меня, лицо его осветила улыбка. Я машинально пыталась отыскать в нём общие черты с Гидеоном или Фальком де Виллерами. Но их, казалось, не было вовсе. Глаза графа были очень тёмными, а в его взгляде сквозило нечто пронизывающее, что невольно заставило меня снова подумать о маминых словах.
Подумать! Вот думать как раз и не надо. Но чем-то же должен был заняться мой мозг. Поэтому я начала в уме петь гимн «Боже, храни королеву».
Граф перешёл на французский. Я поняла это не сразу (я ведь ещё и старательно пела в мыслях национальный гимн), но с некоторой задержкой и пробелами я перевела его слова так: «А ты, милое создание, значит… э-э-э… прекрасной… э-э-э…. Жанны д’Юрфэ, хотя я слышал, что у тебя рыжие волосы».
М-да, слова — это фундамент любого иностранного языка, так всегда говорит наш учитель французского. Кто такая Жанна д’Юрфэ, я тоже не знала, поэтому собрать всё предложение воедино было довольно сложно.
— Она не говорит по-французски, — сказал Гидеон. Тоже по-французски. — И она не та девочка, которую вы ожидали увидеть.
— Как это возможно? — граф покачал головой. — Это всё совершенно… э-э-э…
— К сожалению, не та девочка прошла подготовку к…. э-э-э…
Да уж, к сожалению.
— Ошибка? Мне казалось, ошибка полностью исключена.
— Это Гвендолин Шеферд, кузина Шарлотты Монтроуз, о которой я рассказывал вам в прошлый раз.
— Значит, она тоже внучка лорда Монтроуза, последнего… э-э-э… И при этом кузина…. э-э-э… — граф рассматривал меня своими тёмными глазами. В мыслях я снова запела: «Дай ей ратных побед, счастья и славы…»
— Это… э-э-э… просто не укладывается в голове.
— Наши учёные говорят, что это возможно, генетические… э-э-э… над…
Граф поднял руку, чтобы остановить Гидеона.
— Знаю, знаю. По законам науки это представляется возможным. Но у меня, тем не менее, нехорошее предчувствие.
Тут ему не легче, чем мне.
— Значит, по-французски не говорите? — спросил он, на этот раз по-немецки. Немецкий шёл у меня немного лучше (твёрдая четвёрка несколько лет подряд), но здесь тоже обнаружились пробелы.
— Почему она так плохо подготовлена?
— Она вообще не подготовлена, маркиз. Она не владеет иностранными языками, — на этот раз Гидеон говорил по-немецки. — В другом отношении она тоже совершенно… э-э-э… Шарлотта и Гвендолин родились в один день. Но ошибочно считали, что она родилась на один день позже.
— Но как можно было упустить это из виду? — наконец я поняла всё предложение до последнего слова. Они снова перешли на английский. Граф говорил по-английски совершенно чисто, без акцента.
— Почему у меня закралось подозрение, что хранители в вашем времени несерьёзно подходят к поставленным задачам?
— Мне кажется, ответ содержит вот это письмо, — Гидеон вытащил запечатанный конверт из внутреннего кармана своего сюртука и передал его графу.
Меня сверлил его изучающий взгляд.
… Расстрой их подлые уловки, на Тебя возлагаем нашу надежду, Боже, храни всех нас…
Улучив момент, я переключилась на двух других мужчин. Кажется, у лорда Бромптона пробелов было ещё больше (его рот над вторым и третьим подбородком немного приоткрылся, вид у него был глуповатый). А другой мужчина, господин Ракоци, сосредоточено изучал свои ногти на руках.
Он был совсем молодым, на вид около тридцати лет, у него были тёмные волосы и худое вытянутое лицо. Он мог бы выглядеть совсем даже неплохо, но его рот перекосила дикая гримаса, как будто он попробовал на вкус что-нибудь противное. У его кожи был болезненный бледноватый оттенок.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
