– Это тайна за семью печатями. После того как месяц назад его пытались взорвать здесь же, в Токае, к нему приставлена охрана и он меняет место жительства каждые два дня. Но… – американец понизил голос, – я вам подскажу. Каждый день фельдмаршал прогуливается возле винных погребов Ракоци. Иногда заходит туда и выходит очень довольный…
Где находятся легендарные трехсотлетние винные погреба Токая, Анита уже знала и направилась прямо туда. Ждать долго не понадобилось: около часу пополудни из погребов вышел увешанный орденами старик, чье лицо было знакомо Аните по парадным портретам, виденным в Петербурге. Он вышагивал степенно и величаво, как истинный хозяин города и всех здешних земель. Пожилого орденоносца сопровождали двое солдат с ружьями наперевес, а рядом с ним шел человек в синем жандармском мундире. Он суетился, то и дело забегал вперед, чтобы посмотреть на выражение лица старика, бойко говорил, а старик отмалчивался, поджимал губы и морщился, точно вокруг него вился приставучий комар.
Анита не стала медлить, подошла прямо к старику, сделала легкий книксен.
– Добрый день, ваше сиятельство. Будьте так добры, уделите мне десять минут.
Солдаты повернули к ней ружья, но отгонять не стали. Женщина, маленькая, по виду безобидная. Насторожился только жандарм, положил руку на рукоять пистолета. Спросил отрывисто:
– Кто вы, сударыня? И по какой надобности беспокоите его сиятельство?
Анита назвалась. Жандарм побагровел, лик фельдмаршала сделался еще морщинистее.
– А! – сказал Паскевич тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Так вы и есть та особа, от которой мы получили лживое донесение. Из-за вас погибли четыре сотни храбрецов!
– В их гибели я не повинна, – твердо ответила Анита, глядя графу прямо в глаза. – Я желала встретиться с вами как раз для того, чтобы оправдаться…
– Кому нужны ваши оправдания! – бесцеремонно прервал ее жандарм. – Вы куплены мятежниками и действовали заодно с вашим муженьком. Его счастье, что он сбежал… Но вас я за здорово живешь отсюда не выпущу!
– Вы, я так полагаю, майор Капнистов, гроза венгерских шпионов? – спросила Анита, сохраняя самообладание.
– Уже наслышаны? Тем лучше… Ваше сиятельство, разрешите посадить эту дамочку под арест?
– Не разрешаю, – осадил его Паскевич. – Раз уж добралась до меня, пусть говорит.
Джеймс Грин был прав: после посещения погребов Ракоци настроение генерал-фельдмаршала значительно улучшалось. В такие благословенные минуты он шел на уступки, чем Анита не преминула воспользоваться. Она пересказала ему все, что перед тем сообщила Грину, и выразила желание взглянуть на фрагменты ленты, из-за которой отряд Засса был вынужден проявить в Вайцене чудеса отваги.
Его сиятельство заинтересовался новым поворотом дела и полюбопытствовал у Капнистова, хранит ли тот вещественные доказательства.
Майор обиделся:
– Что-что, а инструкции я блюду. Все, что касаемо расследований, хранится у меня на квартире, в несгораемом ящичке с секретным замком. Но на вашем месте я бы не верил ни единому слову… Вспомните Вайцен!
– Помню, – окатил его ледяным взглядом генерал-фельдмаршал. – А вы все ж принесите… Я вижу, госпоже Максимовой есть чем поделиться.
Майор ушел. Представляя собой экстравагантную пару – селянка в венгерском костюме и русский генерал во всем блеске наград и регалий, – Анита и Паскевич дошли до неприметной халупки, стоявшей на краю города. Охранники не отступали от них ни на шаг. Перед халупкой Паскевич остановился, придержав за локоток и Аниту. Один солдат остался снаружи, второй вошел внутрь.
– Тоже выдумка Капнистова, – проворчал Иван Федорович. – Проверяют, нет ли засады… Как вас по батюшке?
– Зовите Анной Сергеевной.
– Знали бы вы, Анна Сергевна, как это все утомляет! Поскорее бы покончить с этой кампанией и назад, в Варшаву! Поляки тоже против меня дважды заговор составляли, но с ними как-то привычнее…
Из халупки долетел вопль, от которого кровь застыла в жилах. Анита и Паскевич разом вздрогнули. Второй охранник поднял ружье, нацелил на вход, руки его заходили ходуном.
– Что там эдакое деется, а? – не проговорил, а пролязгал он.
Сию же секунду в халупке ударил выстрел, а потом оттуда вылетел белый как мел первый солдат. Рожа его была искривлена, как будто он увидел привидение.
– Кто там? – быстро спросил Паскевич.
– Ваше сият… сиятельство… гад!..
– Кто гад? Ты что мелешь, осел?
– Змеюка… вот такенная! – Солдат развел в стороны руки, как рыбак, показывающий длину пойманной рыбины. – Мало за ногу не укусила…
– Брешешь! С перепою, что ли? Откуда змее взяться?
Паскевич сделал шаг к двери, но Анита опередила его.
– Постойте здесь. Я проверю.
– Вы?!
Анита, передвигаясь по-кошачьи плавно, вошла в светлую горницу. Увидела рушники на стенах, цветастые занавесочки на окнах. Но это после. Сначала взгляд приковался к буровато-серому канату, свернутому кольцом на полу. При появлении Аниты канат шелохнулся, приподнялась вытянутая голова, покрытая маленькими щитками.
Анита застыла на пороге. Над ее плечом возникло лицо Паскевича.
– Ну, что там?.. – Узрел змею, крякнул. – Ох ты ж, чтоб тебе лопнуть!
– Это гадюка, – медленно прошептала Анита. – У нас в Испании водятся похожие, только у них еще такой мягкий выступ впереди, как у носорога…
– Сейчас я в нее… как в копеечку! – Генерал-фельдмаршал зашарил на поясе в поисках оружия.
– Не надо! – Анита сорвала со своего головного обруча одну из двух остававшихся на нем лент – розовую. – Я ее поймаю. Я видела, как это делали.
Гадюка, почуяв недобрые намерения, развернулась. Она оказалась не такой длинной, как описывал солдат, – не более английского ярда. Смотрелась, однако, грозно. Можно было различить зигзагообразную коричневую полосу вдоль по хребту и ряд нерезких пятен по бокам туловища.
Анита в два счета соорудила на конце ленты петлю, второй конец привязала к стоявшей у порога метле. Взяв эту импровизированную снасть, она стала водить ею перед гадюкой и, выждав момент, накинула петлю змее на голову. Поддернула кверху. Петля затянулась. Анита, держа метлу в вытянутой руке, повернулась к стоявшему на печке чугунку. Сделав резкое движение, сбросила ленту вместе с барахтавшейся гадюкой с палки в чугунок и с быстротою молнии накрыла его тяжелой крышкой. Поставила метлу в угол, отдышалась.
– Бесподобно! – зааплодировал восхищенный Паскевич, молча наблюдавший это невероятное представление. – Да вы, сударыня, сто очков дадите моим храбрецам! Однако ж кто подкинул мне эту погань?
– Тот, кто все еще ищет вашей смерти, – промолвила Анита.
В горницу ворвался Капнистов.
