Джек, который уже пришел в себя, теперь, когда его руки и ноги заработали, большую часть времени торчал рядом с нами у иллюминаторов. А когда он увидел, что облака остались много ниже, он решил, что мы должны еще раз посетить место нашего первого приключения на темном полушарии.
– Ей-богу, Эдмунд, – внезапно воскликнул он. – Мы должны будем пересечь те горы снова!
– Конечно, – согласился Эдмунд. – Но теперь все будет просто. Мы пролетим в паре миль выше вершин.
– Ура! Мы посетим пещеры, – продолжал Джек. – Джуба, мой друг, – он похлопал по волосатой спине нашего друга. – Ты увидишь свой старый дом еще раз… Понимаешь меня? Но мы не бросим тебя там. Нет, приятель! Ты нам нужен. Я хочу, чтобы ты увидел Нью-Йорк.
– Но если Джуба захочет остаться со своими друзьями… – начал я.
– Останется, – совершенно серьезно объявил Эдмунд. – И более того, я сам посоветую ему остаться.
– А если он не захочет? – вновь засомневался Джек. – По-моему, ему очень нравится наша компания.
Но слова Эдмунда и его манера говорить убедили меня, что впереди в столице венериан нас не ждет ничего хорошего. Однако мы должны были хоть ненадолго вернуться, чтобы потом улететь навсегда. Эдмунд, похоже понял, что Алия тоже начала понимать, куда мы клоним. Все-таки она умела читать мысли. Так что Эдмунд отвел меня в сторону и прошептал на ухо.
– Не делай такую кислую мину. Все закончится хорошо. Возьми себя в руки и помоги мне с остальными…
На огромной скорости мы пронеслись над поясом штормов, а затем оказались в умеренной зоне, но на противоположной к столице стороне планеты. Тут тоже были деревни, иногда попадались города с причальными башнями для летающих судов. Однако Алия рассказала нам, что эти области по большей части занят лишь сельских хозяйством. Тут не было больших летающих башен. Но в любом случае мы держались на такой высоте, куда не могла подняться ни одна из летающих лодок венериан, ни один из их самолетов.
И снова ночное полушарие планеты
ДРУГОЙ ПОЯС ОБЛАКОВ впереди напомнил нам, что мы быстро приближались к границам ночного полушария. Мы нервно ожидали, чем все закончится. Алия невероятно нервничала, и это было заметно. Она собиралась побывать в той таинственной стране, куда не ступала нога ни одного из ее подданных. У ее народа существовало множество небылиц и легенд об этой земле. Величественный мажордом, который с похвальным хладнокровием прошел с нами через все приключения, сильно нервничал, после того как Алия объяснила ему, куда мы летим. Я же наблюдал за Джубой, но его лицо оставалось безразличным. Ночное полушарие. Оно было окружено кольцом кристаллических гор и еще одним кольцом кристаллических гор, зоной бурь и широким морем, куда стекались реки, которые образовывал тающий лед. Но мы летели теперь так высоко, что бури не беспокоили нас. Мы восхищались прекрасным морским пейзажем – бескрайняя водяная гладь, подернутая пеной, которую мы могли рассмотреть в просветах в бурлящих облаках. Теперь Эдмунд оставил наблюдение и замедлил полет нашей машины.
– Ваш шанс, – объявил он. – Смотрите на горы прежде, чем мы пересечем их.
Все мы столпились вокруг окна. Впереди возвышались потрясающие ледяные пики, блестящей линией протянулись вдоль горизонта. Их вершины тонули в облаках, которые то и дело прорезали слепящие вспышки молний. А редкие солнечные лучи, пробиваясь через одеяло облаков, искрились, словно горы были покрыты не гладкими наледями, а алмазами.
– Интересно, можем ли мы увидеть то самое место, где мы были заключены в плен упавшим автомобилем? – поинтересовался Джек.
– Нет, – ответил Эдмунд. – Мы тогда находились по другую сторону гор. Помните, мы скоро окажемся на темной стороне планеты.
– Но горы снега, кажется, отлично освещены.
Арктический холод
ВСКОРЕ МЫ УБЕДИЛИСЬ, что горы те же самые.
Планета полностью окружена ими, и именно они позволяют существовать подобным системы поясов. Мы находились на такой высоте, что отлично видели и сами горы, и бурлящий воздух. Эмунд тем временем продолжал полет. Вскоре нам открылась удивительная сцена.
Небо потемнело, в высоте зажглись звезды. Они горели все ярче, и вскоре запылали с невероятной яркостью. Вскоре я был поражен их яркостью и их количеством. Однако эффект, который произвело это зрелище на Алию и ее спутников был неописуем. Ни один из них никогда раньше не видел звезд. А теперь в небе их были тысячи. Туземцы не могли постигнуть значение этого замечательного зрелища. Для их открылась целая вселенная, о которой они никогда не мечтали.
Когда мы оказались в царстве темноты, кристаллические горы сверкали позади нас. А потом Эдмунд «притормозил» нашу машину, чтобы отдохнуть. Хотя перед этим он включил электронагреватели и закутал Алию в меха, и теперь мы все достали наши арктические костюмы.
– А теперь мы спустимся к основанию тех гор, – объявил Эдмунд. – Нам нужно сориентироваться. Мне нужно понаблюдать за звездами. И тогда мы сможем отправиться в сторону пещер.
Мы быстро спустились. Когда мы приземлились, мы вылезли из автомобиля на ледяную гальку Алия, выбравшись из машины, задрожала от холодного воздуха. Ее спутницы и мажордом быстро отступили назад в кабину автомобиля. Но Эдмунд хотел, чтобы Алия осталась снаружи, и он принес ей еще меха, укутывая ее, пока она не сообщила, что не чувствует никакого дискомфорта от холода. А потом мой друг достал свои инструменты для наблюдения. Но сначала он указал на Землю и Луну, а потом обратился к Алии. Для всех нас это было весьма волнующим моментом! Там в небесах была наша планета, и мы наблюдали, как Эдмунд изо всех сил пытается объяснить царице Венеры, что мы явились с одной из этих крошечных звездочек. Думаю, он преуспел. Судя по всему, Алия поняла, что это именно наш мир сияет в небесах.
– Понимаете, что это означает? – поинтересовался Эдмунд, неожиданно повернувшись ко мне.
– Как я понимаю, это Земля? – ответил я.
– Но разве вы не удивлены, что она горит высоко в наверху здесь?
Тогда мне внезапно открылась истина.
Календарь Венеры
– А ВЕДЬ ЭТО имеет огромное значение! – воскликнул я. – То, что Земля в небе над нами, означает, что мы уже целый год на Венере! Она вращается на орбите, и теперь снова в противостоянии с Землей.
– Больше чем год прошел, – ответил Эдмунд. – Между этими противостояниями проходит примерно пятьсот восемьдесят дней.
– Вы хотите сказать, что мы пробыли тут почти двенадцать месяцев, – воскликнул Джек.
– Точно так, – ответил Эдмунд. – Астрономия не лжет!
– Хорошо, – вздохнул Джек. – Это были самые короткие двенадцать месяцев в моей жизни.
Генри, как обычно, ничего не сказал, но выглядел мрачным и раздраженным в ярком электрическом свете, исходящем от автомобиля.
