– Да я уже потом увидел. Подрезаю ее. Не успел из машины выйти, как вылетает эта фурия со стволом наперевес и давай палить во все стороны!
– Твою мать…
– Ага. Я ей, главное, ору, что это свои, но куда там. Пока всю обойму не расстреляла – не успокоилась. Всю машину мне изрешетила, ладно хоть в бак не попала. Я к ней, а она как не в себе, вцепилась в меня, всю шею и лицо располосовала, – указал на свою потрепанную физиономию Рустем, – Пощечину даже пришлось дать, чтобы успокоилась. Уж извини, не знаю я, как женские истерики останавливать.
– Черт… девчонка же совсем в подобных передрягах не бывала.
– Да. Но не растерялась же. Успели вовремя – зашили, кровь перелили, так что будешь, как новенький. Спасибо крале этой.
– Марине.
– Марине, – закатив глаза, поправил сам себя Рустем.
– Если бы не она, неизвестно был бы я сейчас здесь или нет. Она отвлекла на себя киллера.
– Ничего себе смелая, – присвистнул друг уважительно.
– Не хочешь узнать, как?
– И как?
– Направила на него катер.
– Хм, – Рустем потер подбородок, – ни черта себе. Я видел, конечно, место – ездил туда, но думал, что это ты его сбил.
– Она. А остальное уже я. Так где Марина?
– Спит. Я ей распорядился конскую дозу успокоительного вколоть – ни в какую от тебя не хотела уходить. Мне ж не надо, чтобы она тут умом тронулась.
Дамир хмуро переглянулся с Рустемом, атмосфера разом сменилась: оба мужчины посерьезнели.
– Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не ездил туда без ребят! Тем более сейчас, когда бдительность вообще нельзя терять, – не выдержал Рустем.
– Никто не знал о том месте.
– Да, но оно не так уж и далеко от твоего дома. Проследить за тем, куда ты едешь – раз плюнуть.
– За нами не было хвоста.
– Тогда что это, магия? Твое «безопасное место, о котором никто не знает», – передразнил Рустем, – никогда безопасным и не было. Не так уж и сложно его найти, не в тайге же живем.
– Ты не узнал, кто мне такой подарочек заслал? Змей?
– Не его человек. Из Москвы, не наш. Но, скорее всего, его наняли просто для отвода глаз, чтобы ты думал, что это не Змей. Хотел застать врасплох. И застал, – выразительно глянув на друга, закончил Рустем и осуждающе покачал головой.
– Значит, прощупали почву.
– В следующий раз пришлют настоящего профи. Или нескольких сразу.
– Надо решать этот вопрос.
– Надо. Только как? В открытую на него пойдешь? Не вариант, Зверь. Папки с доками нет, его не прищучить. Принес бы доказательства – никто бы и пикнуть не посмел, если бы узнали, что именно Змей такой беспредел сотворил. А так…
– Забудь про эту папку уже. Надо искать другие варианты.
Рустем только тяжело вздохнул.
– Ладно. Как-нибудь придумаю. Я пацанов собрал, охрану усилил, все начеку. Стволов нам привезли на всякий. Как зарастешь – там будем решать. Лёня сказал, что тебе по-любому надо ждать, когда шов срастется. Это хорошо, что пуля навылет прошла и кишки там тебе не разворотила все… Повезло тебе, сукин ты сын, ох как повезло, – в сердцах махнул он рукой. Давно же говорил про охрану, а без толку.
– Повезло, – не стал спорить Зверь.
Дверь в комнату открылась и на пороге появилась Марина. Слегка растрепанная и заспанная, но до чего же тепло стало на душе от одного ее вида!
– Дамир! Ты очнулся… – взволнованно охнула она и сразу же бросилась к его постели, – Как ты себя чувствуешь?
– Ладно. Пойду я, дела у меня, – скрыв улыбку, сказал Рустем. Рядом с этими двумя он всегда ощущал себя лишним.
******
Из-за дурацких успокоительных эти два дня я ходила, как во сне. Нервный срыв у меня и правда случился. А у кого он вообще не случится, когда ты видишь как мужчину, который тебе дорог, без сознания в насквозь окровавленной одежде вытаскивают из машины? До сих пор трясло от одного воспоминания о его мертвенно бледном лице. Я даже не помнила, что было, когда я с пистолетом наперевес вышла из машины. Сознание отключилось, наверное просто не выдержав этого напряжения.
Скорой и правда не было. Вместо обычных врачей в привычных мне белых халатах рядом с Дамиром дежурили люди в обычной одежде: черная футболка, свободные брюки – даже и не скажешь, что это врач. Оказалось, что это были какие-то знакомые Зверя и Рустема, которые вытаскивали их еще не из таких передряг. И пусть халатов они не носили, но Дамир и правда быстро шел на поправку. Раны, конечно, так скоро не зарастали, но жар и слабость ушли. Через несколько дней Дамир, несмотря на ругань, бросил соблюдать постельный режим, а через неделю приставать начал!
– Тебя насквозь прострелили, ты с ума сошел?! – попыталась возмутиться я, когда он прижал меня к стене. – У тебя швы разойдутся!
– Да? Тогда придется тебе потрудиться, чтобы я не напрягался, – нагло ухмыляясь, заявил Дамир и улегся на кровать. – Давай, иди ко мне.
Я даже онемела от такой наглости!
– Ты вообще себя не бережешь! Тебе сказали, что нужен полный покой, а ты!
– О чем ты? Соблюдаю. Это ты сопротивляешься. Ну раз ты не хочешь побыть сверху, придется рискнуть, – начал подниматься он. – Я может и подстреленный, но трахаться мне хочется, как и обычно.
– Ты! – задохнулась я, – Ты чертов шантажист! Лежи, как лежишь!
Торопливо стянула с себя трусики и хотела уже забраться на постель, как Дамир поцокал языком.
– Нет-нет, детка. Платье долой. Хочу, чтобы ты была голой.
Спорить было бесполезно – это за все время нахождения в доме Дамира я усвоила отлично. Все равно все будет так, как он сказал. Так что стянула с себя платье без лишних препирательств и сразу же оседлала его бедра.
– Доволен? – не удержалась я.
– Не совсем. Ноги разведи шире, – приказал он.
Сглотнув, я подчинилась.
– Иди-ка сюда, – поманил он пальцем.
Едва я нагнулась, как Дамир поймал мои губы в плен. Чуть прикусил нижнюю губу, провел по ней языком, медленно, будто дразня и одновременно пробуя на вкус перед тем, как запустить его в рот. Рука по–хозяйски огладила изгиб талии, вновь поднялась выше и до сладкой боли сжала сосок. Впрочем, задерживаться на груди Зверь не стал – нетерпеливо завел руку под меня и начал почти невесомо ласкать в самой чувствительной точке. Во рту мгновенно пересохло.
– Сладкая девочка. Сама соскучилась по мне, да?
Я заскулила, когда пальцы Дамира сжали особенно остро и чувствительно.
– Да-а, детка, и отвечать не нужно. Я уже чувствую, что потекла, – ухмыльнулся он довольно.
