— Держи, дай ему, — вручила ее Родичеву. — Скажи, что едем в больницу. Что плохо девушке, спешим.
— Сабина — позвала ее.
— Накройся и притворись, будто у тебя живот болит.
— Почему я?
Я обернулась и посмотрела на нее строго.
— Потому что к тебе больше всего вопросов будет.
Тем временем, милиционер уже стоял возле машины. Посветив в нас фонариком, он хмуро посмотрел на каждого.
— Кто такие, куда едем?
— Товарищ капитан, — Родичев протянул ему документ с вложенной купюрой. — Да вот, везу дочку начполка. Острый приступ аппендицита. Были на дне рождения, плохо стало. Отпустите, а…
Раскрыв документ, посмотрев на купюру, он вернул к нам взгляд.
— А почему едите из города?
Родичев молчал. Тогда на помощь пришла я.
— Так мы заблудились, я еще плохо знаю город. Может, подскажете куда проехать?
Он заглянул в салон, посмотрел на сидящих на заднем. Сабина, укрытая одеялом (к нашей удаче, оказавшимся в машине Родичева), для большей убедительности несколько раз простонала.
И это убедило милиционера в нашей добропорядочности. Объяснив, куда проехать, он отпустил нас.
Неделю спустя
— Молот, привет! — окликнула Сашу, заметив его у казармы. Протянула ему сладость.
— Держи, пирог вам к чаю. Сабина пекла вчера весь вечер.
При виде сюрприза от любимой, Молот засиял как медный таз.
— А вот это вам, — Сашка осмотрелся по сторонам и вытянул из-за пазухи две банки сгущёнки.
— Зачем, Саш? Лучше сами съешьте. Нам всего хватает, тем более вчера Родичев из города еды привез.
— Бери, бери, Сабина пусть сладкого поест. Расстроенная, небось.
Я улыбнулась, умиляясь его заботе. Хотя, Молот прав. Конечно, Сабина расстроенная. У нее вся жизнь с ног на голову, она от родных сбежала. Странно, если бы она бегала радостная. Но Молота расстраивать я не стала.
— Все хорошо у Сабины. Ждет твоего дембеля. — я буквально почувствовала спиной чей-то напряженный взгляд.
Обернувшись, увидела Грома, стоящего чуть поодаль с сигаретой в зубах. Он не сводил с нас взгляда.
— И ты веди себя потише. Не привлекай внимание, — прошептала, подавшись ближе к Сашке. — А то каждый день меня сгущенкой задариваешь, комбат уже ревновать начал.
Молот хохотнул.
— К Кому? К тебе чтоли?
Я посмотрела на него обиженно.
— Ну знаешь что, я ведь и обидеться могу.
Молот не обратил внимание на мое недовольство.
— Вы еще не помирились?
— Мы не ссорились, мы вообще не вместе, — буркнула в ответ.
— А теперь о деле. У Сабины не хватает кое-чего из одежды. Я хочу с Женькой смотаться в город. Как раз, завтра выходной.
Молот нахмурился.
— Я бы поехал с вами, да у меня дежурство. Сейчас, — он потянулся к карману за деньгами.
— Вот, держи, здесь должно хватить, — Сашка ткнул мне в руку стопку купюр.
— Этого много, — отсчитав несколько бумажек, вернула ему остальные. — Не переживай, мы быстро. Туда и обратно.
Заметив, что Гром уж сорвался в нашу сторону, я поспешила попрощаться с Молотом и быстрым шагом направилась в кабинет.
Всю неделю мы с комбатом ведем себя сдержанно. Словно друг другу не более чем работники. Я не собираюсь делать ни шага ему навстречу, пока он не признает свою неправоту.
Пока ставила на стол банки со сгущенкой, за спиной раздались шаги комбата.
— Доброе утро, — прозвучало его громкое. Выдохнув, и, подготовив себя для разговора, обернулась.
— Доброе утро, товарищ комбат.
Гром стоял слишком близко, вплотную ко мне. Он облокотился ладонью о край стола, взяв меня в так называемый плен. В его глазах пылал огонь.
— Я смотрю, Молот зачастил с подарками. У него деньги лишние или мозгов не хватает?
Его голос звучал гневно, а запах мужчины заставлял мое сердце биться слишком быстро.
— Не понимаю о чем вы, товарищ комбат. Не с той ноги встали, почему не в настроении?
Я попыталась отойди, но он схватил меня за плечо.
— Не надоело еще? А? Может хватит наказывать меня? Я понял все, Вит. Прекращай этот детский сад, я соскучился, — обхватив мое лицо ладонями, попытался поцеловать. Но, я, поднырнув под его руку, отстранилась.
— Простите, товарищ комбат. Может просто я слишком маленькая для вас, детский сад, мне кажется вполне уместным. А если хотите сгущенки, так и скажите. Я завра в городе куплю вам баночку. А подарок, уж простите, не отдам, — я схватила сладость со стола и прижала к груди.
Когда подняла глаза на Грома, едва не охнула — таким разгневанным он выглядел.
— В каком городе? Ты в своем уме? Ты в курсе, что там за обстановка?! Беспорядки кругом, захватывают русские предприятия, выгоняют наших! Ты хочешь, чтобы тебе по голове дали? У нас вот-вот объявят режим повышенной боевой готовности!
Я смотрела на него и понимала, что детский сад вовсе не я. Режим повышенной готовности, такой же как и его карантин. Высосанный из пальца. На что только не пойдешь, лишь бы свою зазнобу Юленьку не расстраивать и меня не упустить.
— Вы, товарищ комбат, собака на сене. Все и сразу, а по факту ничего не надо. Я еду.
Он прищурился. На губах появилась улыбка. И от нее стало еще тревожней.
— Тебя не выпустит никто. Я прямо сейчас дам команду!
Вы посмотрите на него, командир. И довольный то какой. Устав от этих перипетий, я прошла к своему рабочему месту.
— Давайте работать. У меня много дел.
Глава 21— Ай! — вскрикнула я, когда Женька наступила мне на ногу.
— Т-ш-ш! Счастливцева, ты нам всю операцию завалишь!
— Так ты меньше топчись по мне я и кричать не буду — прорычала ей, продолжив напряженно всматриваться в сторону частного строения, куда только что через ворота перебрался Молот.
Все были напряжены, особенно Родичев, который, кстати сказать, единственный, кто был трезв как стёклышко. Наверное, и нам не следовало бы пить ту бутылку шампанского, но действовать нужно было срочно.
Вдруг послышался лай собак. Сначала через забор спрыгнула черная тоненькая фигура, с пакетом в руках. А в след за ней, с грацией дикого кабана, сиганул и сам Молот. Схватив девушку за руку, он потащил ее в нашу сторону.
— Идут! — крикнула Женька и ломанулась к машине.
Мы запрыгнули в салон. Родичев завел мотор, но перед тем как он стартанет, я должна была кое-что выяснить.
