Она все ещё дрожит.
Моя вспышка ревности была настолько яркой, раздирающей душу в мясо. Я просто увидел и отпустил тормоза. На глаза упала пелена, а дальше словно в тумане. Он ее трогал. Она моя, а он ее трогал.
После всего, что было той гребаной ночью, когда я нашел ее посреди дороги в слезах… что-то изменилось. Внутри меня что-то перещелкнулось, уже навсегда. Какая-то ментальная связь. Обостренные до предела чувства…
— Андрей… — у нее мягкий, обволакивающий сознание голос. — Пойдем отсюда.
Киваю. Чувствую, как она сжимает мою ладонь.
— Пожалуйста, — добавляет чуть тише. — Холодно.
Мы выходим из арки. Я тяну ее к машине, но Еся настойчиво тащит меня обратно в это убогое здание.
— Зачем?
— Мне нужно забрать пальто. А тебе бы не мешало извиниться перед человеком, который получил по лицу ни за что.
— Ты же понимаешь, что я не буду этого делать? — подпираю стену плечом, ожидая, пока ей вернут вещи.
— И в этом твоя проблема.
— А твоя? — тяну ее на себя, и Еська впечатывается лбом мне в подбородок.
— У меня нет проблем.
— Ты трусиха. Хочешь, но боишься…
— Нет!
— Да. Твое пальто.
Еська забирает одежду и аккуратно застегивает пуговицы, напялив на себя вещицу.
Как только мы выходим на улицу, руки так и тянутся заключить ее в объятия. Поцеловать.
— Андрей…
Отрываюсь от нее и подталкиваю к машине. Открываю дверь, дожидаясь, пока Есения опустится на сиденье.
Завожу мотор и включаю печку. Перехватываю женскую руку, крепко сжимая в своей ладони.
— Это был край. Ты же понимаешь? Теперь я тебя не отпущу, что бы ты ни делала.
Она качает головой, и длинные локоны падают на плечи.
— Посмотрим, Андрюша. Если ты думаешь, что я буду на тебя молиться… Даже не думай.
Острые ноготки впиваются мне в запястье. Она медленно выходит из ступора. Перебалтывает осадок от увиденного, а после, провокационно прикусывает нижнюю губу и пересаживается на мои колени. Скидывает с плеч пальто и обнимает за шею, склоняя голову к моему лицу.
— То, что ты сделал, — понижает голос, — полное безумие. Теперь ты просто обязан быть хорошим мальчиком.
Улыбка на ее губах становится циничной. Я не ошибся в этой девочке. Она мое отражение, но пока еще об этом не знает.
Стягиваю ее волосы в хвост на затылке.
— А ты, — прислоняюсь носом к тонкой коже на ее шее, — плохой девочкой.
— Щекотно…
Она заливается смехом. Разжимаю кулак, пропуская ее волосы сквозь пальцы.
— Андрей, — ее лицо снова близко. — Мне кажется, я схожу с ума.
— Сходишь. Это заразно. Мы все ходим по краю.
Она снова смеется, впиваясь пальцами в воротник моей рубашки.
— Обещай, что не дашь упасть.
— Обещаю.
43Есения
Это полнейшее безумие.
Я должна бежать, но меня словно взяли в плен. Панкратов удерживает меня, не прилагая к этому физических усилий. Страх трансформируется в азарт. Что-то лютое, неуправляемое. В ту, самую первую ночь. В ночь нашего знакомства во мне бурлили такие же эмоции. Страх, порабощение и окутывающее таинством предвкушение.
Я смотрела на него и не могла объяснить, почему в глубине души отзываюсь на развязные фразы и действия… Позже начались мысли. Преследующие изо дня в день картинки наших встреч и разговоров.
Две последние недели на нервах. В ожидании, словно перед прыжком.
Пружина стягивалась и когда-то непременно должна была выстрелить.
У Андрея горячие руки. Взгляд сосредоточен на моем лице. Он обхватывает мои щеки ладонями и молчит.
Я не жду глупых оправданий, абсолютно не специально ерзая на его коленях. Кожа все еще покрыта мурашками. Пальто, что упало к его ногам, все равно не грело. Да и дело не в холоде. Я на взводе. Пузырь моих собственных сомнений лопнул. Со стороны это выглядит бредом. Будто я поддалась на его провокацию, прогнулась под обстоятельства, но это не так.
Все проще. Все низменней и проще.
С ним я чувствую себя защищенной. Могу быть слабой, не оглядываясь по сторонам. Это пугает и подкупает одновременно. Его непоколебимость. Ярость, что выплеснулась горячей магмой из самого жерла вулкана. Яркая вспышка, за которой последовал взрыв.
Во мне самой просыпается что-то страшное и жаждущее крови.
Я синхронизируюсь с Андреем. Эта вседозволенность дурманит. Он сводит меня с ума, потому что сам уже давно сумасшедший.
Поцелуй. Еще один и еще. На лбу уже давно выступила испарина. Легкие забиты воздухом до отвала, но мне все равно нечем дышать. Голова идет кругом. Жарко, нестерпимо жарко.
В голове промелькивает мысль: сегодня можно все. Но только сегодня.
Завтра будет новый день, в котором снова придется разбираться с проблемами. Анализировать поведение Андрея… и наконец-то решить, кто мы друг другу. Но стоит ли откладывать этот вопрос? Почему не задать сейчас? Вот в эту секунду.
Упираюсь ладонями в мужские плечи, осознавая, что ткань рубашки слегка влажная. Видимо, жарко не мне одной.
Андрей ловит мой взгляд, обхватывает затылок, не давая отстраниться еще больше. Пытается притянуть к себе для поцелуя, но я сопротивляюсь.
Не так… я придвигаюсь ближе. Между нами пара миллиметров. Смотрю в его темные глаза и разлепляю губы, чтобы сказать:
— Я хочу нормальные отношения.
Андрей накрывает мой рот ладонью, тянет воздух у моего лица и расплывается в улыбке.
— Они у нас будут, — шепчет.
У него поблескивают глаза от фар проезжающих мимо машин. Мы так и сидим в душном салоне автомобиля, что припаркован практически на тротуаре. Смотрим друг на друга как душевнобольные и улыбаемся.
Мои губы свободны от его рук. Волосы водопадом упали на спину. Он снова вытянул из высокого пучка заколку. Всегда так делал, и в последнее время я начала осознавать, что чаще хожу с распущенными.
