— Хорошо, София Максимовна Воронцова, ты выйдешь за меня замуж?
Он сидит на кровати в боксерах, и просто чтоб вы понимали, мой мужчина обычно не носит нижнее белье. Я узнала об этом на собственном опыте в то утро в отеле, когда я…ах, а потом в хижине, когда он… уммм, у него такой красивый… так, о чем я? А, я же злилась прямо сейчас.
— Очень романтичное предложение руки и сердца! — хмуро отвечаю ему.
— София, почему ты надрываешь мне яйца? Ты сказала, что любишь меня.
— Боже мой, ты даже говоришь, как он! — восклицаю, сжимая руки в кулаки. Я буквально на пределе.
— О чем ты сейчас говоришь?
— Ты начинаешь говорить, как мой отец! Хватит! Прекрати сейчас же!
— София, перестань истерить. Я не в той форме, чтобы отшлепать тебя сейчас. И не в форме, чтобы спорить с тобой. Мы женимся и точка.
— Мы не собираемся жениться. Я не хочу выходить замуж. Мне нужно закончить университет и…
— Детка, я не собираюсь мешать тебе учиться.
— Ты большую часть времени живешь в дороге. И как по-твоему я буду продолжать учебу?
— Мы осядем здесь, на одном месте, поближе к твоей семье.
— Это не ты говоришь. Это не твои слова! Ты даешь мне ответы, которые одобрил бы мой отец. Это не то, чего я хочу.
— Господи, женщина! Скажи мне, чего ты хочешь, потому что я устал пытаться понять это. Я думал, что женщины хотят свадьбу, особенно, когда они любят своего мужчину, — он потирает виски. — Я был готов послать твоего отца, если бы он был против наших отношений. Но теперь, когда он «за», теперь ТЫ собираешься послать меня?
— Я… Ты… О, Боже! Ты не сказал этого сейчас!
— Именно это я и сказал.
— Знаешь, что Марк? Если ты думаешь, что я бы так сделала, ну и пожалуйста! — Вскакиваю и топаю прочь. Только успеваю дойти до двери, когда он хватает меня и прижимает к себе.
О, нет, нет, — рычит он и тянет меня обратно, захлопывая дверь. Напрягаюсь, борясь с его хваткой, но безуспешно.
— Мы с тобой разберемся с этим прямо сейчас! Я говорил тебе, что пути назад не будет. Ты моя! И от меня, от нас, ты никуда не денешься!
— Разве ты не должен открыть дверь обратно? Не боишься, что твой новый лучший друг разозлиться, что ты идешь против его правил?
— Так вот что тебя бесит, девочка? Что я не спорил с твоим отцом? Ты хочешь, чтобы я убил его? Потому что я не знаю другого способа договориться с ним.
Отталкиваю его с большей силой, и он отпускает меня. Это доказывает, что он все еще в плохой форме, и это злит меня еще больше.
— Что ты такое говоришь, Марк?! Это ужасно!
— Тогда скажи, в чем твоя проблема? Господи, я слишком стар для этих игр. Просто скажи мне, что происходит в твоей голове!?
— Ты меняешься и мне это не нравится.
— Перемены — это факт жизни, София. Это случается. Может быть ты расскажешь мне, что я сделал такого, что тебе не понравилось…
— Ты соглашаешься со всем, что говорит мой отец! И посмотри на себя. Да на тебе же трусы!
— Я ношу трусы, потому что нахожусь в доме с кучей парней, и к ним часто приходят в гости девушки! Ты бы предпочла, чтобы я лежал в постели голым? Это заставит тебя успокоиться? Отлично, — он хватается за пояс боксеров, толкает их вниз быстрее, чем я думала, он мог бы с его травмами, и пинает их в сторону, оставаясь полностью обнаженным.
Его член, наполовину возбужденный, выпрыгивает наружу, и черт, я забыла, какой он большой, и какой широкий. Он прекрасен и такой аппетитный и…
— Мое лицо выше, детка, — ворчит он раздраженно и выдергивает меня из оцепенения.
— Боже мой! Надень трусы, Марк!
— София, ты только что велела мне их снять. Клянусь, если бы я не хотел так сильно поцеловать тебя, я бы придушил тебя, — мычит он, не потрудившись одеться.
Марк плюхается обратно на кровать, и тут я замечаю тонкую капельку пота у него на лбу. Меня мучает чувство вины, потому что ему все еще больно.
Прошло уже два дня с тех пор, как я наконец вернула его себе, и я проводила большую часть времени днем здесь.
По ночам мы с Марком переписываемся, но это не то же самое. Ночи кажутся пустыми без него. Я скучаю по нему, когда его нет рядом, а вся эта история с браком серьезно напрягает меня.
Подхожу к кровати, хватаю одеяло и накрываю Марка.
— Прости, — бормочу я, ложась рядом с ним. — Ты не с состоянии ругаться, а я тут свожу тебя с ума.
— Ты ведешь себя стервозно, но черт, мне даже это нравится в тебе, — он притягивает меня ближе, обвивая рукой, и целует в макушку.
— Ты такой милый, — шепчу ему в грудь, слушая его сердцебиение, которое убаюкивает меня.
— Скажи мне, что на самом деле тебя разозлило, малышка?…
— Папа заставляет тебя женится на мне. Я не хочу этого для тебя, Марк. Я не хочу этого для себя. Если я выйду замуж, хочу, чтобы это было потому, что мужчина любит меня и хочет провести со мной всю оставшуюся жизнь. Не потому, что если он этого не сделает, мой отец отстрелит ему член.
Марк двигает меня так, чтобы я смотрела ему в глаза. Он держит руку у меня под подбородком и впивается в меня своим горячим взглядом.
— Если ты не понимаешь, что я люблю тебя, София, я не знаю, как объяснить это яснее. Ты для меня самое важное в жизни. И неужели ты думаешь, что твой отец настаивал бы на браке, если бы не видел, насколько ты для меня особенная?
— Я не хочу заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.
— Детка, я думал, ты меня знаешь. Мне казалось, что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. Неужели ты действительно думаешь, что я сделаю то, чего не хочу?
— Ну, нет, я имею в виду, я не знаю. Я так не думала раньше, но вот ты соглашаешься со всем, что он… я не знаю, Я просто…
— Ты просто что?
— Я боюсь, — виновато шепчу я. — Ну вот, я и сказала. Я не хочу чтобы мы поженились, а потом ты понял, что быть со мной, жить вместе — это не то, чего ты хотел. Не хочу, чтобы отец принуждал нас к браку…
