— Достаточно, Лея! Твоя истерика ни к чему! Тебе напомнить, как случилось, что мы встретились? А? — встряхивает меня. Его гнев осязаем, его можно пощупать руками, почувствовать кожей. — Ты не представляешь, что творится вокруг. Не догадываешься, на какие компромиссы я иду с самим собой! — вновь встряхивает, приближая свое лицо к моему. Венка под глазом пульсирует, нервно бьется.
— Я каждый день уговариваю себя верить тебе. Верить до последнего. Я прошу тебя верить мне, а что получается? А? Я спрашиваю, что получается? — я его боюсь. Он похож на безумца. Собираю все силы и вырываюсь из его тисков. Не шевелится, сверлит меня злым взглядом. Я не смогу жить с ним три года… Не смогу. Я дойду до того, что убью его однажды ночью, и мне будет все равно, что станет потом.
— Подумай над предложением своей тетушки. Она дурного любимому племяннику не посоветует. А ты задумайся, на что способна девушка, доведенная до крайности. — прохожу мимо Каана, чувствую, как меня накрывает волной его безмолвной ярости, его какой-то крайности. Прежде, чем за мной захлопывается входная дверь, слышу звон разбитого стекла. Вздрагиваю, но не оглядываюсь.
32 глава — Каан-Без Леи не спится. Привык засыпать и просыпаться рядом с ней. Я разозлился. Я готов был врезать в морду этому парню, который целовал мою Лею. Мою жену. И ее обвинения, ее претензии, ее крик как нож по сердцу. Нужно было схватить ее, прижать к себе, успокоить и пообещать потом все рассказать. Но сорвался… Накричал в ответ. Когда я зашел в спальню, Лея делала вид, что глубоко спит. Постоял над ней, ушел в кабинет, где и провел одну из самых худших ночей.
— Доброе утро, Каан, — Валиде появляется в столовой, я угрюмо на нее смотрю, киваю в ответ. Тетушка собирается видимо с мыслями, приглядывается ко мне, пытается понять, в каком я настроении. Лучше сегодня меня не трогать.
— А где твоя жена? — подносит чашку с чаем к губам, прячет ехидную улыбку. Я ставлю свою чашку, секунду пристально рассматриваю тетушку, словно вижу первый раз: придирчиво, оценивающе, с претензией.
— Скажи мне, Валиде, как тебе было в последнюю поездку в Бодрум? Дом не требует внимания? Может там нужен ремонт? — подцепляю вилкой сыр, кладу его к себе на тарелку. Валиде сжимает губы, глаза сверкают. Бодрум тетя не любит, считает его скучной провинцией. После гибели родителей она переехала в Стамбул.
— Большой дом, рядом море, старые знакомые. Мне кажется, что в вашем возрасте это самое подходящее место, чем шумный Стамбул. Подумайте над предложением, тетушка. — очаровательно улыбаюсь, совсем не смягчая свой взгляд этой улыбкой. Вчера ее выпад в адрес Леи доконал. Я терпеливый, но всему есть предел. Мне нужно было ее осадить сразу, еще в машине, но…
— Я не могу оставить тебя и Эльван одних в этом городе.
— Мы давно взрослые, Валиде. Иногда у меня создается впечатление, что для тебя мы все еще подростки.
— Дети всегда остаются детьми, сколько бы им не было лет. Вот появится у тебя свой ребенок, ты меня поймешь. Ты для меня как сын, — замечаю сдерживаемые слезы, скептически улыбаюсь. Мне сложно верить слезам, не зависимо от того, кто передо мной плачет. Не комментирую ее признание. Кладу салфетку рядом с тарелкой, встаю, тетушка следом вскакивает.
— Ты уже уезжаешь?
— Да. Лея плохо себя чувствует, — предупреждающе смотрю на Валиде. Без понятия, как там Лея. Когда утром заходил, чтобы переодеться, она спала. — Она останется дома. Надеюсь, ты свой язык попридержишь.
— Эше звонила, просила передать, чтобы ты ее подождал.
— С какой стати? И знаешь, мне уже надоели эти «случайности», Валиде. Я делал вид, что верил в ее внезапные появления там, где был я, но достаточно. Хватит подталкивать Эше в мою сторону, я не поменяю своего решения, принятое ранее. Можешь дословно все передать Джигаху. — Валиде бледнеет, но держит лицо. Я ухмыляюсь. — И попрошу перестать цепляться к Леи. От одного постороннего поцелуя люди не разводятся, тетушка.
— Каан… — качаю головой, она заламывает перед собой руки.
— Если что, дом в Бодруме свободен. Либо ты ведешь себя нормально по отношению к моей жене, либо я покупаю тебе билет на самолет и отчаливаешь к морю. Третьего варианта нет.
— Ты ослеплен ею! Не видишь, какая она лицемерная, наглая, попирающая все, что ценно для нашей семьи! Иностранка! Иноверка! Она тебя сбивает с пути!
— Меня сбивают люди, которым я должен по идеи верить! — скрещиваемся взглядами, Валиде резко опускает глаза в пол, поджимает губы. — Надеюсь, ты меня услышала, Валиде. — отворачиваюсь от тетушки, направляюсь в холл. Есть желание подняться наверх и взглянуть на Лею, но глушу в себе этот порыв. Времени в обрез, настроения нет, а вот сорваться — дай только повод.
* * *
— Каан, вот документы, нужно их проверить еще раз и подписать. — Серхат протягивает мне папку. Киваю, прижимаю плечом мобильник к уху. Гудки-гудки. Игнорит? От этого показательного равнодушия злюсь.
— Что это? — пролистываю бумаги, но внимание рассеянно. Я все еще пытаюсь дозвониться до Леи.
— Это договор, — слышу Серхата. Нужно отложить телефон и сосредоточиться, но тут Лея поднимает трубку.
— Да? — резко отвечает, я выдыхаю.
— Спишь?
— Что ты хочешь?
— Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво. Спасибо, что разрешил остаться дома.
— Я надеюсь, что тебе паршиво от выпитого алкоголя, а не от вины передо мной. — беру ручку, еще раз пролистываю договор, но вслушиваюсь в дыхание Леи. Когда мне стало важно, что с ней? Вчера я готов был свернуть ей шею, сейчас меня беспокоит ее вялый голос, ее частое дыхание.
— Может вызвать врача?
— Не надо никого вызывать. К моменту, как ты вернешься домой, я буду себя чувствовать хорошо.
— Ладно. Отсыпайся.
— Слушаюсь и повинуюсь господин, — ее ирония вызывает улыбку. Когда кладу трубку на стол, ловлю на себе пристальный взгляд Серхата. Секунду смотрю ему в глаза.
— Что?
— Ты кажется влюблен в свою жену.
— Если это и так, то что это меняет? — приподнимаю брови, беру договор, но мне вновь не дают его нормально прочитать. В этот раз я несколько секунд смотрю на дисплей мобильника. Этот разговор не для ушей Серхата, отложить разговор нет возможности. Быстро подписываю бумаги.
— Ты не прочитал, там данные…
— Я все знаю, — перебиваю, протягиваю заместителю папку, взглядом приказываю покинуть кабинет. Серхат качает головой, раздраженно выхватывает папку и уходит. Еще секунду выдерживаю и только после этого поднимаю трубку.
— Алло.
— Господин Каан, рад, что вы нашли минутку для разговора.
— Говори.
— Мы нашли дело по поводу гибели ваших родителей. Вы оказались правы в своих догадках, авария подстроена. Машина, в которой разбились ваши родители, была не исправна. Полиция предъявила обвинения организатору, который отвечал за автомобили, на котором передвигались его клиенты.
