– Даже здесь я успела отличиться, – сорвалась с моих губ горькая усмешка.
– Просто ты много переживаешь, – продолжила Ли, сжав мои пальцы своей теплой ладошкой. – Это как у людей… Пережитое за день отражается в их снах. Мама тоже переживает последнее время. Не спит ночами. Папа говорит, что последний раз видел ее такой измученной в дни нашей пропажи.
– Я заметила, – сказала тихо и, открыв глаза, посмотрела на белоснежную ткань балдахина, трепыхающуюся от легкого ветерка. – Но не могу понять ее тревог.
– Ты прости меня, Лив. – Голос Далии стал тише и неувереннее, но я не решилась смотреть на нее, боясь застать на ее лице мучимую меня жалость. – Знаю, тебе непросто. И я бы очень хотела тебе обо всем рассказать, но понимаешь… мама считает, что молчание может всех нас уберечь.
– Не понимаю, – честно ответила я и поспешила добавить: – Но я постараюсь не стать для вас источником бед.
Наверное, мой тон отличался грубостью и неотесанностью в данный момент, потому Далия смолчала и лишь посильнее сжала мои пальцы. Некоторое время мы просто молча лежали, слушая спокойное дыхание друг друга. В эти минуты мысли вяло ворочались в моей голове, а вот Далию, похоже, одолевали сомнения и волнение. Я чувствовала ее напряжение, ощущала на себе ее внимательный взгляд, слышала каждый стук ее сердца. У меня вдруг появилось острое желание перенять все ее тревоги. Уж лучше буду страдать я – лишенная воспоминаний, чем моя Ли, помнящая каждое мгновение прошлого.
– Лив, – спустя какое-то время позвала она. – А я, кажется, знаю, что поможет тебе избавиться от кошмарных сновидений.
Глянув на сестру, я вопросительно изогнула бровь. Но вместо пояснений Лия весело улыбнулась, подскочила с кровати и открыла небольшой ящик, резная крышка которого была покрыта слоем белесой пыли.
– Идем. – Достав из сундука, заполненного всяким хламом, две белые рубахи, она кивнула в сторону выхода и протянула мне ладонь. – Давай, Лив. Просто доверься мне.
А разве у меня есть выбор? По правде говоря, только Ли я и готова была доверять. Конечно, она что-то старательно от меня скрывала, подвергаясь страху матери, но я точно знала, что она никогда и никому не выдала бы моих тайн. Даже родителям.
Нехотя поднявшись с постели, я потянулась и, резко выдохнув, сжала протянутую мне руку. Мы быстро вынырнули из нашей норки и посеменили к лестнице. Шагая следом за сестрой по каменистой поверхности, я ненароком взглянула на выход из пещеры. Уже было темно, но свет луны едва доставал до внутренних скалистых боков. Из глубины горы доносились разговоры и детский смех; чуткий нюх уловил аппетитный запах чего-то жареного. Мимо пробегали демоны и, распахнув крылья, ныряли в тоннель. Детки, вежливо здороваясь, разминали свои красивые перьевые крылышки и летели следом за родителями. Ни отца, ни короля видно не было. Кажется, они еще не вернулись с совместного разведывательного дозора.
Место, в которое вела меня Далия, находилось чуть ниже маминой каморки, но добираться до него было столь же трудно, как и до темницы в башне цитадели. После сна, разбитая и уставшая, я с трудом передвигала отяжелевшие ноги и желала растянуться прямо на проклятых каменных ступеньках. Тело налилось давящей на плечи свинцовой тяжестью, в голове пульсировала кровь, причиняя немалую боль и не позволяя сосредоточиться на окружающей меня действительности. И почему Калеб еще не додумался соорудить здесь подъемный механизм? Навыки-то позволяют…
После сотни – а может и больше – ступенек мы, наконец, свернули в узкую горную расщелину. Заросший мхом проход был таким незаметным, что я не сразу обратила на него внимание. Протиснувшись по узенькому горному коридору до конца, туда, где виден был яркий лунный свет, мы вышли на небольшой плоский скалистый выступ, запорошенный свежим, недавно выпавшим снегом.
– Ну, как тебе? – спросила Далия, расплывшись в довольной улыбке.
А я и слов не могла подобрать для того, чтобы выразить свой слегка наивный, детский восторг. Сбоку от нас, у горной стены, прикрытый небольшими заснеженными камнями и аккуратно выложенный мелкими прозрачными камушками, внутри которых сияли все цвета радуги, из-под земли бил горячий источник, наполняя кристально-чистой водой маленький пруд. Клубы пара окутали нас, наполняя тело теплом и живительной энергией. Ослепительно сверкал освещенный лунными лучами снег и казался таким теплым, пушистым и мягким, как пуховое одеяло. Удивительно, но от горячей воды снег не таял и лежал на выступе большим белым ковром.
– Вижу, что нравится, – пролепетала покрасневшая от духоты сестра и принялась снимать с себя одежду. – Держи. – Она протянула мне одну из рубах. – Переодевайся.
Ли поморщилась, стоило ей снять сапоги и ступить босыми ножками в снег. Кажется, он все же сохраняет должный холод.
Последовав примеру сестры, я стянула с себя сапоги, штаны и тунику и быстро натянула вместо нее льняную рубаху с длинными рукавами и небольшим вырезом, вокруг которого запутались тоненькие завязки. Ступни мои утонули в снегу, но спустя несколько секунд он растаял, как от жара печи, и под голыми ногами оказалась твердая каменистая поверхность. Рубаха едва прикрывала все то, что должно быть прикрыто, оставляя открытыми для посторонних взглядов длинные сильные ноги, и я невольно потянула подол вниз, желая вытянуть его хотя бы до колен. Только это оказалось безуспешной попыткой – лен был легким и приятным, но совсем не тянущимся.
– Ныряй, Лив, – сказала Далия, ступив одной ножкой в источник. – Какая приятная вода! – восторженно выдохнула она и быстро опустилась в теплую воду.
Прислонившись спиной к большому камню, Ли блаженно прикрыла глаза. На губах ее заиграла легкая счастливая улыбка, и, казалось, ее тело полностью расслабилось.
Долго не мучая себя сомнениями, я по шею погрузилась в источник и, откинув голову назад, посмотрела на широкий густо-синий небосвод, усыпанный яркими серебристыми звездами. Где-то вдалеке, на севере, фиолетово-красное и ярко-зеленое сияние покрыло часть неба, придавая ему некую загадочность, таинственность. Из глубины леса доносился волчий вой, недовольное уханье сов, и легкое завывание ветра сливалось в унисон с ночными природными звуками.
Я почувствовала, как мое уставшее тело, погруженное в живительный источник, начинает расслабляться. Казалось, что чистая горячая вода проникает в самую глубину, омывает и ласкает каждую клеточку тела. Прикрыв глаза, я позволила себе с головой погрузиться в этот приятный, расслабляющий момент и насладиться умиротворением окружающего пространства и тишиной, прерываемой лишь далекими звуками природы.
Постепенно все мысли покинули голову, сознание начало ускользать от меня, нежно передавая меня в руки безмятежности и дремоте. Весь мир сузился до этого источника, так сильно воздействующего на мое тело, мои грезы и муки. Никогда еще я не чувствовала себя так хорошо.
– Лив, – тихо позвала Далия, вырвав меня из легкого сна, и я, немного приоткрыв глаза, взглянула на отчего-то дрожащую сестру. – Хоть вода и горячая, время года дает о себе знать. Мне уже холодновато. Пойдем?
