Проспав до самого вечера, он открыл глаза бодрым и свежим и даже не продрог, несмотря на то, что на дворе стоял конец января. Да и дождь в горах так и не прошёл.
«Ксюша, наверное, волнуется», — была первая мысль, и лишь затем к Артуру полностью вернулось осознание. Вчерашняя ночь казалась сном, и так хорошо было первые мгновения, пока он о ней не вспомнил, пока сердце не заняло тяжелое чувство от просьбы Мии и стыд за то, что вчера ощущалось таким правильным.
«А я ведь должен быть счастлив, — подумал Артур, вновь обретя беспристрастность и ясный взгляд на вещи. — Безумно счастлив и уверен в том, что сделаю. Иначе я проживу с этой горечью все последующие жизни».
Он поднялся на ноги, встряхнул плащ и достал из рюкзака малахитовый шар. Установил в центре площадки и провел короткий ритуал, передавая оставшиеся крохи энергии в землю, где они сливались с общим потоком и теряли всякую индивидуальность. И почему-то думая о том, как странно получалось: энергию свою он отдал Мие, а из головы не выходила Ксюша. Мелькала перед внутренним взором, мешая сосредоточиться: удивленный взгляд, скромная улыбка, отчаянные поцелуи. Она больше никогда не будет такой, если впустить Мию.
Мысленно тряхнув головой, Артур спрятал опустевший артефакт в рюкзак и закинул лямку на плечо. На поиски подходящих призраков не оставалось времени, да и не хотелось пока заводить новых подчиненных, без этого проблем хватало. Артура непреодолимо тянуло домой, и, хотя чувства беды не возникало, он поспешил в обратный путь.
Зимние дни короткие, а в лесу темнеет еще быстрее. Холодный, сильный ветер разыгрался в кронах, изредка срываясь вниз и взметая отдельные листья. Спускаться было еще сложнее, чем восходить — земля вот-вот норовила выскочить из-под ног, в густых сумерках невозможно было разглядеть коряги и ямы. Разбуженные надвигающейся бурей, духи кружили и шептались вокруг, сбивая с пути, медленно наполняя сердце тревогой. В такие ночи лучше всего сидеть дома, и, хотя Артур абсолютно не переживал за себя, он начинал волноваться за своих оставшихся в городе женщин. Главное, чтобы Ксюша не испугалась за него и не отправилась по такой погоде искать — она может!
Внезапно сердце гулко ударило внутри, сбившись с ритма, отозвавшись короткой болью. В груди запекло. Артур поскользнулся, едва удержался на ногах, схватившись за ближайшее дерево, пытаясь отдышаться и понять, что произошло.
«Жанна? Трэя?» — позвал он мысленно, но ответа не последовало — слишком далеко от дома, слишком близко к опасному месту и много пробудившихся существ в лесу.
Ксюша. Он был уверен, что с ней что-то случилось. Быть может, Мия решилась всё рассказать? Нет, она бы не стала делать подобную глупость, а никто посторонний в его дом даже не сунется. Так в чём же дело? Артур попытался дотянуться мысленно, но отчего-то не получалось: и даже не в буре было дело, не в расстоянии — сама Ксюша, ярко сиявшая, не позволяла понять, где она находится.
И Артур сорвался с места, бросившись вниз по склону. «Стой!» — громко шептали в ушах духи, смерчем закручиваясь вокруг, но он даже не отмахивался. «Стой!» — беззвучно вторили деревья, вздымая корни на пути, цепляясь ветвями за плащ, и одна особенно крепкая сорвала с плеч рюкзак, мгновенно оставив его далеко позади. «Стой-ой-ой!» — выворачиваясь из-под ног, подскакивая, катились в темную пропасть камни. Х-хр-рясь! — вцепилась в джинсы металлическими шипами колючая проволока, о которой он совсем забыл, разодрала плотную ткань, вонзилась в кожу и сбила с ног. Артур, не удержав равновесия, с шумом покатился по склону и через несколько метров, сдавленно охнув, врезался во что-то твердое.
— Стой, кто идёт! — с заметным акцентом раздалось над ухом, вместе с щелчком затвора.
Артур, стряхивая с лица прилипшие листья, попытался поднять голову и различил перед собой военного в камуфляже, с автоматом в руках. Рядом, оскалившись, рвалась с поводка овчарка. Этого еще не хватало.
— Стой! — повторил военный, направляя на Артура оружие, когда тот начал медленно и осторожно подниматься с земли. — Не двигайся!
— Я выполняю приказ стоять, — с лёгким напускным раздражением, отодвинув на время все свои эмоции, отозвался Артур. — Так лежать или встать?
— Встать! Руки вверх! — чуть замешкавшись, отозвался военный, отступая на пару шагов, чтобы Артур не попытался выбить у него автомат.
Но Артур и не думал этого делать. Он уже понял, что перед ним солдат-срочник, молодой еще парень, отправленный в караул, сам перепугавшийся такой внезапной встречи в тёмном лесу. Поэтому прежде всего надо его успокоить, позволив действовать чётко по выданной инструкции: сейчас нет времени на поиск нового тела.
Артур выпрямился во весь рост, заложил руки за голову и вопросительно посмотрел на военного.
— Кто вы такой и что делаете на территории военной части?! — выпалил тот.
— Артур, местный, — представился он. — Выходной у меня сегодня, пошёл в лес прогуляться. Не рассчитал, что так быстро стемнеет. Вот, зацепился за что-то, штаны разодрал, упал, — Артур пошевелил ногой в окровавленных джинсах, собака предупредительно зарычала. — А про часть я ничего не знаю. Не было тут её раньше.
Военный крупно моргнул, растерявшись, раздумывая, что ответить. Часть была, это он точно знал, он в ней служил. Но сколько она существовала — это, конечно, другой вопрос.
— Там забор был, — строго произнёс он. — Зачем вы через колючую проволоку полезли?
Судя по всему, заученная инструкция в голове у парня кончилась, потому что Артур догадывался — разговоры разговаривать с нарушителями запрещено. Тем лучше, тем быстрее он доберется до дома.
— Да тут столько всего в лесу валяется, — возразил он. — После войны еще осколки находят, укрепления остались, да и чего только не выбрасывают. Забора не видел, проволока торчала, но откуда мне знать, что ею огорожено?
— А незачем пересекать огороженную территорию, — уже более спокойно и даже назидательно произнес военный.
— Больше не буду, — послушно согласился Артур. — А теперь можно, я домой пойду?
Военный замешкался. Он видел перед собой простоватого мужчину, немного странного, но в общем-то безобидного. Тащить такого в часть? А вдруг еще выговор сделают? Наверное, лучше отпустить: до трассы недалеко, никто и не узнает…
