— Нет, юная госпожа. Не поэтому. Потому что… Будьте осторожны, — слова кадавра прозвучали на грани сна и яви, его мягкий голос сменился другим, нетерпеливым. — Эй, вставай… Черри? Дурацкое имя. Эй, малыш… малышка… короче, просыпайся! Выход из сна, чудо квазигенетики! Ать-два! Подъезжаем.
Антону Макарычу пришлось будить меня очень энергично. Я долго не могла понять, был это сон или я в самом деле вступила в контакт с автомобильным кадавром. Дело в том, что сидение подо мной было действительно подогнано под очертания тела. Олевский удивленно наблюдал, как оно возвращается в прежнюю форму. Даже пальцем потыкал и пробормотал что-то вроде «интересная опция». Кадавр в моей голове молчал. Должно быть, мне и впрямь все приснилось.
А подъехали мы к… мотелю. Я испуганно дернулась, увидев вывеску. Посмотрела на Олевского и успокоилась. С таким напряженным, встревоженным лицом плотские утехи не планируют.
Олевский выдал мне стандартный синий нейлоновый жилет для идентификации квазижизни. В этот жилет я могла бы замотаться вдвое. Мой препод и работодатель кисло наблюдал за тем, как я завязываю пояс.
Мы вошли в мотель и оказались в главном зале с телевизором и немудреным выбором еды у стойки. На экране показывали очередной митинг защитников фантомов у ворот Академии.
Олевский подвел меня к столу, за которым сидели двое: Райяр и незнакомая женщина… незнакомый мужчина… нет, все-таки знакомый полиморф. Это был тот чувак из клуба, что любезно избавил меня от воплей двоедушницы-истерички. Я даже не удивилась.
— О, нашего полку прибыло! Ваш медиум? — радостно воскликнул чувак, приподнимаясь на своих изящных шпильках и заглядывая за спину Олевского.
Антон Макарыч выпихнул меня вперед.
— Девушка? — удивился двоедушник и перевел взгляд на мой веселенький жилет цвета лазури: — Голем? Это ваш голем?!
— Господин… госпожа… Вележ… Ленни, это тот самый кадавр, помните? Мы обязаны ему жизнью, — объяснил Олевский. — Его владелица любезно предоставила нам Черри на время расследования.
Лицо двоедушника вытянулось. Он медленно сел и положил ногу на ногу, нахмурившись и покачивая ступней. Смотрел он прямо мне в глаза. Я еще раз поразилась тому, какое у него неэталонное (в плане общепринятых канонов мужской красоты), но выразительное лицо – хочется рот раззявить и бесстыдно рассматривать. Этим они, кстати, с Олевским похожи, но Олевский широкоплеч и сдержан в мимике и жестах, а Вележ гибок, как тростинка, и видимо, мастер покривляться. Зато Райяр – душка-обаяшка. Ксеня просила о нем подробный отчет: что любит, чем интересуется, как на личном фронте?
Пока я отметила про себя только то, что Райяр очень интересуется копчеными сосисками. Он уминал их с веселым видом, поглядывая на меня над очками. Посмотрел на жилет, на вырез футболки, ниже, еще ниже и сбоку. Одобрительно кивнул. Я села, выполняя инструкции Ксени: не реагировать, жестикуляция скупая, мимика тоже. Одна из задач стандартного кадавра – экономия коловрата кристалла. Иногда можно хлопать глазами – у големов всегда проблема с увлажнением глазного яблока.
— И что же было дальше? — заинтересованно спросил Райяр у Вележа.
— А? — тот с трудом оторвал от меня взгляд. — Ах да… вторжение фантома всегда болезненно, но Мадлена постаралась сделать наше Единение максимально щадящим. Я был перед ней в долгу. А Вележы, знаете ли, не любят быть должниками.
— И после появления Мадлены вы стали…? — Райяр кивнул на розовую сумочку с золотой пряжкой, очень гламурную.
— Женские вещи? О нет, это до нее! — двоедушник легкомысленно махнул рукой.
Райяр смутился.
— У вас в роду только люди? — спросил Олевский у Вележа, кивая подавальщице.
Немолодая женщина поставила перед ним стейк средней прожарки. Только бы у меня сейчас в желудке не забурчало. Я поела утром, но это было давно, а при подъеме коловрата мое тело вечно жаждет дополнительных калорий. И мясо я люблю. Очень.
— О, нежить, —пробурчала подавальщица, недовольно на меня косясь. — Двадцать бореев с вас. Вас если сейчас рассчитать, то платите наличными. У нас от них, — она ткнула пальцем в мою сторону, — вечно кассовые терминалы глючат.
Да, верю, они и от меня глючат. Когда хожу по магазинам, стараюсь пристроиться позади какого-нибудь гомункула или явно выраженного мага с кровью Других. В толпе непонятно, кто там чего и из какого места … эманирует.
— Наличными так наличными, — кивнул вендиго. — Благодарю.
Олевский расплатился и принялся уминать свой стейк на косточке, я старательно строила на лице самое бессмысленное выражение, какое только могла изобразить, двоедушник сверлил меня взглядом.
— Что? Да, одни люди, редкий случай, — рассеянно ответил Райяру Вележ. — Ни одного магического существа, ни капли крови Других в последних пяти поколениях. Ваш голем выглядит очень… хрупким, — резюмировал двоедушник, изучив, как мне показалось, каждый волосок у меня на голове.
— Меня это тоже несколько смущает, — признался Олевский, — Но только когда я забываю о том его магическом барьере в «Двойной Луне». Господа, нам пора. Идем, Черри.
Мы сели в авто. Олевский убрал крышу и осторожно поехал по проселочной дороге. Пахло прелой листвой и грибами. Повезло же живущим тут людям – такая красота вокруг.
Мы подъехали к стоявшему на отшибе небольшого поселка дому, и у меня заныло под ложечкой. Я знаю, что такое стазис, но подобного никогда не видела. Это как же можно было «заморозить» целый дом?
— Черри, твоя задача… — начал Райяр.
— Позвольте сначала мне, — перебил его Вележ. — Я сделаю некоторые замеры с другой стороны. А… эта квазиособа… можно она пойдет со мной? Мне нужна помощь… с инструментами.
Олевский и Райяр спокойно кивнули и принялись переговариваться, отвернувшись. А у меня внутри все сильнее ныло нехорошее предчувствие.
Дом смотрел. И ждал. Рука, попавшая за границу стазиса, задрожала. И не только от сырости тумана, клубящегося внутри черты.
Я пошла за Вележем, двинувшимся вокруг коттеджа и, зайдя за ним угол, застыла как вкопанная, обнаружив перед носом… копченую колбаску. Пахла колбаска изумительно. Я машинально протянула к ней руку… и одернула ее.
— Быстро ешь! — зашипел двоедушник. — Я сказала - взяла и съела! И как на духу! Мне! Все! Потому что… какого импа, девочка?!
Первое, что пришло в голову, усиленно хлопать глазами, дескать, глазные яблоки малость заветрились. Вележа это не проняло. Он с грозным видом держал перед моим носом колбаску. Я вздохнула, взяла ее из его рук и откусила почти треть. В конце концов, он еще в отеле понял, что я не голем. А я догадалась, что он криминалист агентства Олевского и Райяра. Их еще называют экзо-форензиками. Их цель – выжать как можно больше из свеже-покинувшего тело духа.
— Спасибо. Извините, — мрачно сказала я, жуя. — Это не совсем обман. Я ничего такого не плани…
