Почему мне в голову не пришло остаться с моей девочкой? Зачем согласился соблюдать эти глупые условности, когда точно знал, что надо было сразу же провести священный обряд, как только осознал нашу парность? Эти вопросы не давали мне покоя, заставляя искать выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.
По истечении суток я готов был уже биться головой об стену, не находя ответов на возникающие вопросы. Дракон как безумный метался внутри, желая встать на крыло и отправится на поиски пары. Вот только куда именно? С этим как раз и возникли трудности. Да, в комнате чувствовалась портальная магия, вернее её остаточные следы, но… Кто мог открыть направленный портал? Куда он вёл? Почему Эрика не позвала на помощь?
Проведи мы священный обряд, я бы уже точно знал, где находится моя половинка, отыскав её по магической связи, что устанавливается между мужем и женой. Хотя, что толку сожалеть об упущенной возможности? Тем более, насильно женить Эрику на себе я не мог, ведь, если уж быть до конца честным с собой, к подобному она была не готова.
Зарычав от бессилия, я швырнул пустую чашку, разбив её об стену, и сжал голову руками, стараясь глубоко дышать, чтоб немного успокоиться и не натворить глупостей.
— Данвэл, сынок, ты бы поел хоть что-нибудь, — на пороге кабинета стояла бледная мама, — мы с отцом беспокоимся о тебе.
— Неужели? — горько усмехнулся я. — Признаюсь, что-то не заметил волнения на его лице, скорее радость, от того, что Эрика исчезла и теперь блудный сын снова дома.
— Ты напрасно его обвинил в похищении, — промолвила мама, пытаясь обелить в моих глазах отца, — он бы никогда так не поступил, поверь.
Разговаривать не хотелось совершенно, поэтому я лишь сухо кивнул, вспомнив, как той же ночью в бешенстве ворвался в его спальню, уничтожив магическую защиту на двери, и чуть не прибил, думая, что именно отец повинен в исчезновении Эрики. Ведь только ему она мешалась как кость в горле, неожиданно став той самой преградой, способной лишить его трона. Вот только сфера истины, на которой он поклялся, подтвердила, что император не отдавал никаких распоряжений по этому поводу, тем самым поставив меня перед фактом, что искать виновных нужно где-то в другом месте. Чтобы сгладить возникший между нами конфликт, отец предложил помощь, и, мне не оставалось ничего другого как согласиться, поскольку оказался в тупике.
— Сынок, так как насчёт еды? — спросила мама, осторожно напомнив о своём присутствие.
— Скажи Фобиасу, чтоб снова сварил свой фирменный кофейный напиток, этого будет вполне достаточно, — пробормотал я, снова погрузившись в чтение толстенного фолианта, где были собраны самые полные сведения по артифакторике, надеясь, отыскать хоть какие-то сведения о кулоне, оставленном Эрикой.
Почему он мне кажется знакомым? Этот вопрос не давал покоя. Где-то глубоко в подсознании крутилась какая-то навязчивая мысль, но я всё никак не мог её уловить.
Вздохнув, мама покачала головой и вышла, на что я не обратил никакого внимания, сосредоточившись на тексте.
Уйдя с головой в изучение некоторых артефактов, похожих по свойствам на тот, что носила Эрика, я не сразу заметил появление Фобиаса. Старый дракон, стараясь не мешать, бесшумно прошёл в комнату и, поставив поднос с кофейником на край стола, уже собирался выходить, когда его взгляд зацепился за лежащий на столе предмет.
— О, не думал когда-нибудь снова увидеть этот кулон, — задумчиво пробормотал он, тем самым привлекая моё внимание.
— О чём ты? — не сразу понял я.
— Об артефакте, созданном твоим дедом, — указав на стол, где лежал кулон Эрики, Фобиас перевёл взгляд на портрет, висевший над камином, с изображением седовласого дракона с такими же как у меня яркими, словно молодая листва, зелёными глазами, являющимися одной из отличительных особенностей нашего рода.
— Эту магическую вещицу создал дед? — удивился я, и, получив утвердительный кивок от Фобиаса, подошёл к портрету, внимательно вглядываясь в знакомые черты, как делал не раз в детстве. Скользнув взглядом по широкой груди в парадном камзоле, обвешанном всевозможными регалиями, я вдруг замер, заметив на изображении точно такой же кулон, выглядывающий из выреза накрахмаленной белой рубашки. — О Высшие, так вот откуда мне знаком этот артефакт! Да что ж за невезение… Теперь точно ничего не узнать: вряд ли дед вносил свои артефактные работы в магический реестр, если вспомнить о его бунтарском характере.
— Ну, насчёт реестра тебе виднее, поскольку характером вы с ним похожи, — по-доброму улыбнулся старый дракон, но миг спустя посерьёзнел. — А вот насчёт того, чтоб узнать… Кхм, не знаю, правильно я поступаю или нет, но, видя твоё состояние, не могу промолчать…
Фобиас замялся, потупив взор, явно подыскивая слова, отчего моё терпение затрещало по швам, готовое лопнуть в любую секунду.
— Ну же, говори как есть! — не выдержав, поторопил его.
И старый дракон решительно вскинул голову, собравшись с духом.
Я ожидал услышать от Фобиаса чего угодно, но только не то, что в итоге он сказал.
— Твой дед жив! — эти три слова, произнесённые тихим голосом, для меня прозвучали как гром среди ясно неба
— Ты выбрал не самое удачное время для шуток, старик, — скрипнув зубами, прорычал я, ощущая, как внутри поднимается волна негодования.
— Я и не думал шутить, мальчик мой, — покачав головой, ответил дракон, устало опустившись в кресло, — поэтому, советую сесть и молча послушать то, что я хочу рассказать, — на секунду он замолчал, но дождавшись моего неуверенного кивка, продолжил. — Ты наверняка знаешь, что потеряв из-за предательства одного из союзников свою жену, твою бабушку, лорд Норвил утратил смысл жизни, а вместе с этим, соответственно, и желание продолжать жить. Он любил леди Оливию, это знали все, поэтому совет лордов не стал препятствовать его отказу от трона, тем более наследник, то есть твой отец, на тот момент был вполне зрелым драконом, способным достойно принять бремя правления. Дед же твой, с той поры, начал намеренно искать смерти. Не стала исключением и битва неподалёку от Сармийского хребта, ставшая для него последней. Я был не только его правой рукой, но и побратимом, поэтому следовал за ним попятам, прикрывая спину, но в тот раз мы оба оказались на волосок от смерти и виной всему — виверны… Эти твари, прирученные людьми, даже оставшись без седоков, гонимые врождённой ненавистью, преследовали нас, загоняя вглубь ущелья. Их — тринадцать. Нас — двое. Сам понимаешь, при таком численном перевесе шансов у нас не было. И если бы не человечка, внезапно появившаяся там, от нас бы и мокрого места не осталось. Элиза — так звали чертовку. Красивая, гибкая, словно ивовый прутик, молодая самоуверенная заноза, которой беспрекословно подчинились все тринадцать крылатых тварей, покорила не только твоего деда, но и меня. Она, тайно от всех, выходила нас. Представляешь? Человечка, выходила драконов! Но, ни в этом суть. Девушка оказалась истинной парой для твоего деда, и вспыхнувшее чувство перекрыло собой все прошлые страдания, связанные с потерей Оливии. Не знаю, как вообще такое могло случиться, и на что надеялись Высшие, награждая твоего деда подобным даром, вернее проклятьем. В ту пору он уже прожил немало лет, что оставило свой след, а если учесть насколько дольше живут драконы, нежели люди… Юная девушка казалась рядом с ним совсем ребёнком. Хотя, к слову сказать, с её стороны тоже ощущалась симпатия. Вот только оказалось, что она обручена, и родители ни за что бы не позволили ей связать свою жизнь с врагом. Впрочем, наши сородичи тоже были бы против подобного шага. Она пробыла с нами почти две недели, но однажды просто исчезла из нашей жизни так же внезапно, как и появилась. Твой дед в тот день чуть с ума не сошёл, и лишь решение отправиться на её поиски, позволило его рассудку пережить подобную потерю. Вернувшись домой, Норвил погрузился в изучение легенд, выискивая даже те, где хотя бы косвенно упоминалось понятие «истинная пара», в особенности его интересовала ментальная связь, возникающая в подобных случаях.
