Книга Взлетающий Демон Врубеля - Людмила Горелик

Вчера после разговора с Деминым Анисин вышел очень расстроенный. Время шло уже вечернее. Как же он допустил еще одно покушение?.. А ну как Разумов умрет?! Тяжело было у него на душе, но он держался, утешал себя, что вот придет сейчас домой и полегчает: во‐первых, после обеда всегда легче, во‐вторых, с Петровичем обсудят, что к чему. Петрович башковитый, стаж милицейский у него о-го-го какой.

По дороге зашел в магазин – неизвестно, купил ли Потапов хлеб, а лишним хлеб не будет – хлеб никогда не помешает. В магазине кроме продавщицы находилась только бывшая учительница Наталья Павловна, она в прошлом году на пенсию вышла. Поздоровавшись, Анисин сразу отвернулся – не хотел ни с кем разговаривать. А потом вспомнил, что Наталья Павловна живет в том доме, где журналист квартиру купил. Это учительский дом, там в конце семидесятых учителям квартиры давали. А вспомнив, по инерции спросил, давно ли она видела журналиста. Это было ему уже не нужно, поскольку ведь он собирался Скуматова о Муркине спрашивать, а после разговора с Деминым Муркин его больше не интересовал. Невиновен Муркин, чего и спрашивать. Все это участковый сразу сообразил, но вопрос задал раньше, по инерции. Так что пришлось слушать ответ. Между тем Наталья Павловна была расположена поговорить.

– Михаил Степанович, а что это вы про журналиста спрашиваете? – ответила она вопросом на вопрос. И поскольку Анисин замешкался, свой вопрос по учительской привычке уточнила: – Он подрался с кем-то?

После выхода на пенсию Наталья Павловна заскучала. Она была одинокой, без детей и внуков. За тридцать лет работы в школе привыкла к постоянной сильной загруженности. На пенсии ей было, с одной стороны, хорошо: никто не дергал, не требовал планов и отчетов, никого не нужно было воспитывать и поправлять. А с другой стороны, ей сильно не хватало общения, ей по привычке хотелось поправлять и воспитывать. Ну, или хотя бы учить. Поэтому она говорила с участковым очень охотно.

– Нет, ни с кем он не подрался, – подумав, ответил Анисин. – У нас с Валерием Андреевичем личные дела. Я хотел его на рыбалку позвать.

– О, это вряд ли! – тонко улыбнулась Наталья Павловна. – Это вряд ли. Он вчера рано утром в город уехал. На неделю, не меньше поехал.

– Откуда вы знаете, что в город? Это он вам сказал? – недовольно спросил участковый. Учительница раздражала его. Хотелось быстрей попасть домой, пообедать, обсудить с Петровичем услышанные от Демина новости. А от этой быстро не уйдешь.

– Он поехал в город к врачу! У него лицо было сильно поранено, а в городе хирурги лучше, – с апломбом воскликнула бывшая учительница.

Анисин вначале сам не понял, отчего его это сообщение взволновало.

– Что значит поранено? – воскликнул он. – Как он это сам объяснил? Вчера утром? Во сколько он уехал?

– Никак он не объяснял, – пожала плечами Наталья Павловна. – Я бы его, конечно, спросила. И перевязочные средства могла бы дать, а то он тряпкой какой-то щеку прижимал. Разве можно не иметь дома бинта?! Но я его только в окно видела, не имела возможности поговорить с ним. Я на втором этаже живу в том же подъезде. Как меня мучит бессонница! Как мучит! Я вторую неделю почти не сплю. Михаил Степанович, вы знаете что-нибудь безвредное от бессонницы?

– Безвредное? – переспросил Анисин. Он совсем опешил, запутала она его. – От бессонницы? Димедрол хорошо помогает!

– Нет-нет, – она даже руками замахала. – Димедрол для печени вредно. А у меня печень, доктор говорит…

– Наталья Павловна! – рявкнул Анисин. – Про печень с доктором и поговорите. Я ничего не понимаю в печени! Разве только куриную могу пожарить. Во сколько вчера Скуматов уехал и где вы его видели?

Учительница обиделась.

– Я же вам и рассказываю. А вы перебиваете все время. У меня бессонница вторую неделю. Совсем почти не сплю!

Анисин незаметно сжал кулак, чтобы успокоиться.

– Да-да, я вам сочувствую, это тяжело – не спать. Итак, вы увидели, что Скуматов уезжает… На своей «Волге»? Во сколько? Во сколько вы не спали?

– Я же говорю: всю ночь не спала! Вообще глаз не сомкнула. Ужас какой-то. Но лежала, не вставала, потому что надеялась заснуть!

Анисин сжал кулак сильнее и не вставил ни слова. Учительница продолжила.

– А когда рассветать уже начало – сейчас рано рассветает, – думаю, выпью-ка я пустырника, может, хоть чуть-чуть посплю, нельзя же так. А уже свет с улицы идет, электричество не стала включать. Подошла к окну, штору отодвинула и капаю. И видела, как Скуматов вышел и в «Волгу» свою сел. Держался за щеку, кровь у него текла. Он тряпкой какой-то прижимал, а из-под нее кровь. Разве можно не иметь дома перевязочных средств?! Я хотела даже выйти на балкон, крикнуть ему, чтобы вернулся: у меня и бинт есть, и перекись водорода на случай травмы. Но он быстро так в машину сел и уехал. Я даже окликнуть не успела.

– Ну, это хорошо, что не успели… Это ничего, то есть… – забормотал Анисин. – А после этого вы его видели? Приезжал он еще?

– Нет, конечно! Он ведь и поехал лечиться! На перевязки будет в городе ходить.

Анисин снова опешил.

– Это он вам сказал, что на перевязки ходить?

– Нет, конечно! Он меня не видел. Но я сама знаю. Для чего же, если кровь из щеки так и хлещет?! А в городе хирурги лучше. Назначат перевязки. Надо и мне в Смоленск съездить, к платному врачу обратиться – не сплю, не спала и сегодня! Почти сорок лет в школе – что ж вы хотите?! Работа у меня всю жизнь была тяжелая…

– Спасибо, спасибо, Наталья Павловна! – прервал Анисин. – Я все понял. Работа у вас тяжелая! А у меня легкая… Спасибо вам за все. Извините, спешу очень, ждут меня!

И он побыстрей выскочил из магазина. Хлеба не купил, но и, когда вышел, не вспомнил об этом.

«Лицо в крови вчера на рассвете… – думал он. – И на Разумова вчера ночью, перед рассветом напали. Почему лицо? Могло ли это быть? Собака нападала сзади. Значит, кусала бы или в плечо, или, скорее даже, в шею… Могла и щеку задеть… И вообще… Он голову повернул, она за лицо схватила. А стекла, куда сыпались стекла?

Он резко развернулся и пошел к дому Разумовых. Вскрыв печать на двери, зашел, тщательно осмотрел разбитое окно. Вот отсюда, со стороны дивана злоумышленник, преследуемый собакой, вскочил на подоконник. Так… Он стукнулся головой о распахнутую раму, стекла посыпались на голову… Да, стеклами тоже мог поранить лицо! Господи, неужели это след? Он достал мобильник и позвонил Демину.