— За это его могут упечь за решетку лет на десять, — мрачнопромолвил Куинн.
— Возможно, — согласился я.
Глава 24
В восемь семнадцать жюри вынесло вердикт.
Присяжные гуськом вошли в зал суда. У некоторых женщин глазабыли на мокром месте.
Председатель жюри, мрачноватый загорелый владелец ранчо,доложил суду, что вердикт вынесен.
Суд прошел через обычные формальности, и вердикт былзачитан. Присяжные признали подсудимого виновным в непредумышленном убийстве.
Председатель прочистил горло.
— Может ли суд меня выслушать, ваша честь?
— В чем дело? — спросил судья.
— Присяжные единодушно выражают сочувствие обвиняемому, ноони сочли, что закон требует признать его виновным в непредумышленном убийстве.
— Хорошо, — кивнул судья. — Вердикт принят, и присяжныесвободны. Какого приговора требует обвинение?
— Одну минуту, ваша честь, — вмешался Куинн.
Он склонился над перилами, чтобы посоветоваться со мной.
— У тебя при себе Уголовный кодекс? — спросил я.
— Да.
Я протянул ему записку.
— Прочти это судье.
Куинн посмотрел на клочок бумаги и сдвинул брови.
— Суд ждет, мистер Куинн, — напомнил судья Лотон.
Куинн медленно шагнул назад к столу защиты.
— Если позволит суд, — сказал он, — я считаю справедливымзаявить, что в этом деле я пользовался советами мистера Дональда Лэма, которыйимеет юридическое образование. Только что я получил от него настолькопоразительный документ, что мне нужно время, чтобы полностью в нем разобраться.Суть его сводится к тому, что убийство является преступлением, судебноепреследование за которое может быть возбуждено в любое время.
— Разумеется, и в этом нет ничего удивительного, — кивнулсудья.
— Однако, — продолжал Куинн, — есть определенное исключение.В отличие от убийства первой и второй степени, непредумышленное убийство можетпреследоваться только в течение трех лет с момента совершения преступления.Таким образом, коль скоро подсудимый осужден за непредумышленное убийство,совершенное более трех лет назад, у суда нет иного выбора, кроме как освободитьего. Разумеется, вердикт «непредумышленное убийство» оправдывает подсудимого отобвинений в убийстве первой и второй степени.
Судья Лотон посмотрел на окружного прокурора, потом наКуинна и, наконец, устремил внимательный взгляд на меня. Его лоб слегканаморщился, но мне показалось, что в уголках его рта мелькнула улыбка.
— Покажите мне записку, которую вам только что передали,мистер Куинн, — попросил судья.
Куинн принес ему записку.
Судья Лотон провел ладонью по волосам и стал рыться вУголовном кодексе.
— Желает ли окружной прокурор сделать заявление по этомуповоду? — спросил он у Эрвина.
— Окружной прокурор абсолютно не готов обсуждать этот вопросв данный момент, — ответил Эрвин.
— Ну, — промолвил судья, — по-моему, спорить тут не о чем. Япрочитал в записке, что мистер Лэм ссылается на знаменитое дело так называемогоЧеловека-паука, который прожил несколько лет на чердаке дома своей жертвы.Защиту в этом деле представлял Эрл Сили Уэйкмен. В процессе возникла такая жеситуация. Теперь, когда внимание суда было привлечено к этому делу, судприпоминает, что доводы защиты были признаны убедительными.
Добавлю, что решение, которое суд намерен вынести в данных обстоятельствах,вызывает сочувствие суда и, несомненно, вызовет сочувствие жюри. Суд не вполнеубежден, что некоторые показания, данные по этому делу, следует принимать зачистую монету.
Учитывая тот факт, что подсудимый был признан невиновным вубийстве первой и второй степени, а срок, по которому он мог быть осужден занепредумышленное убийство, давно истек, вердикт жюри аннулируется и обвиняемыйосвобождается из-под стражи.
То, что началось в зале суда, походило на ад кромешный.Зрители ликовали. Репортеры влезали на стулья, столы и куда угодно, где можнобыло сделать снимок.
Я подчеркивал, что Элизабет Эндикотт при всехобстоятельствах сохраняла бесстрастное выражение лица.
Но на сей раз эмоции вырвались наружу. С сияющими глазами,со слезами, текущими по щекам, она подбежала к Джону Энселу, обняла его ипоцеловала.
Потом, прежде чем я успел опомниться, она стала целоватьменя, шепча слова благодарности.
Судья Лотон оставил попытки восстановить порядок и,улыбаясь, вышел из зала.
Миссис Эндикотт поцеловала Берту, потом поцеловала БарниКуинна.
Берта Кул подошла ко мне.
— Все-таки ты башковитый сукин сын, — сказала она.
Постскриптум
Для Берты дело закончилось спустя два дня после вердикта,когда от миссис Элизабет Эндикотт пришел чек на пятнадцать тысяч долларов.
Для меня же оно закончилось несколькими неделями позже,когда я получил по почте конверт.
Обратного адреса на нем не было. Мой адрес был написанженским прочерком. От конверта пахло духами. Внутри лежала газетная вырезка.Заголовок гласил:
«Банкир задержан по обвинению в похищении и изнасиловании».
Статья сообщала, что Купер Фрэнклин Хейл, известный банкириз Ситрес-Гроув и глава инвестиционной компании Хейла, был арестован наосновании жалобы мисс Стеллы Карие.
Хейл вроде бы занимался ее капиталовложениями.
Между ними возникли расхождения. Мисс Карие заявила, чтоХейл использует ее деньги и ее доверие для поддержки собственных инвестиций.
Хейл прибыл на квартиру своей клиентки и предложилпрокатиться на машине и «все обсудить».
Спустя два часа один автомобилист подобрал мисс Карие. Онабыла покрыта грязью и царапинами; на ней разорвали одежду, оставив ее почтиобнаженной.
Мисс Карие заявила, что Хейл остановил машину в уединенномместе и попытался перевести финансовые затруднения в романтическую интерлюдию.Получив отказ, он пришел в бешенство, вытащил ее из машины в придорожные кустыи набросился на нее.
Согласно мисс Карие, ей удалось вырваться только после того,как она была вынуждена подчиниться грубой силе.
Хейл клялся, что это клевета и что ему было незачемприбегать к силе.
