"Дан, мы с тобой в хреновых отношениях, норечь о Кире. Побереги ее, мой отец что-то надумал. Я боюсь за нее. Кирилл. Иеще - я больше не смогу быть с ней".
- Чтоб его....! - завопил Никита, когда Яромирпереглянувшись с Богданом, отдал айфон дальше.
- Она в Центральной больнице. В реанимации. Еедва часа назад сбила машина, - сухо сообщил Яромир уже в спину Богдана.
- И ты позволишь ему? - с сомнением дернулсяНикита за Радовым.
- А что есть варианты? - задумчиво спросилЯромир, отпирая дверь и входя в квартиру. - Из нас всех, он, конечно, козел тотеще, но уж если Кирилл написал именно ему - это что-то да значит.
- Что ты сделал? - прошептал парень, сползая постене на пол. Услышанное секунду назад ошеломило его.
- Повторить? Так вот, если ты еще раз посмеешьподумать о ней, заговорить о ней или связаться с ней, я не говорю про встречи,то девочку уже ничего не спасет. Не будь эгоистом, Кирилл! И еще, у тебя ровносутки, чтобы добраться до Москвы, все неустойки по твоему контракту я возьму насебя. Послезавтра встреча с Кариковыми. Познакомишься со своей будущей женой.Елена тебе понравится. И помни, о девочке. Ее дальнейшая жизнь в твоих руках.Все.
Мирослав отключился.
- Что ты натворил, отец! За что ее-то?
Кирилл долго не мог прийти в себя. Кираоказалась в больнице только из-за того, что он посмел возразить отцу.
Он заочно возненавидел Елену Карикову.
Потом позвонил Богдану и Никите. Разговоры былипродолжительными и тяжелыми.
На следующий день Кирилл вылетел в Москву.
Боль. Серая мутная боль. Тело ломило, мнехотелось закричать, но на лице что-то было, и я только стонала.
Постоянно снились кошмары. Они вновь сменялисьболью. Открыть глаза я не могла. Серость. Серость и опять серость. Какие-токартинки калейдоскопом сменялись в моей голове.
Ненавижу серый цвет.
Периодически я слышала отрывки разговоров.Точнее, звуки чьих-то голосов. Слова разобрать не получалось.
И вновь боль.
Сквозь эту боль порой просачивалось ощущениенежных поглаживаний моей ладони. И чей-то шепот.
И так продолжалось бесконечно.
Я настолько привыкла к боли, что однаждыпроснувшись, долго не могла понять, чего же не хватает.
Боль практически ушла. Заодно ушло и чувствоотупения, и зыбкое марево каких-то странных галлюцинаций.
Открыла глаза. Потолок. Бежевый. Стены,оклеенные веселенькими розовыми обоями в цветочек.
Ненавижу розовый. Но все же, лучше, чем серый.
Окно. За окном кружился снег.
А тело зудело от постоянного лежания. Я поднялаправую руку и охнула - моя рука была тонкой, перевитой синими венками, тощая.Меня передернуло. Попыталась поднять левую, чтобы посмотреть на нее. Неполучилось. Что-то лежало на ней. Проклиная плоскую подушку, кое-как приподнялаголову. Крепко сжимая мою руку, в неудобном кресле дремал черноволосый парень.
- Кир? - прошептала я, улыбнувшись.
Парень вздрогнул, проснулся и поднял голову...
- Ты?!
- Очнулась....
Богдан смотрел на меня как на восьмое чудосвета. Странный он был, осунувшийся, встрепанный, с черными кругами подглазами. и все смотрел, смотрел, смотрел....Поглаживая мою ладонь легкимикруговыми движениями.
Это был он?
Нахлынуло разочарование.
- Где Кирилл? - прошептала я.
Богдан отвел глаза.
- Я позову врача. И Яромира. Он тебе сам всеобъяснит.
Он поднялся и шатаясь вышел из палаты.
Ничего не понимаю.
Пришел врач. Ласково что-то говорил, объяснял,смысл доходил до меня с трудом, и я закрыла глаза, надеясь, что он оставит меняв покое.
Уснула.
А когда проснулась, рядом сидел Яромир.
- С возвращением! Мы уже заждались!
- Ярик? Ярик... А где Кирилл? И почему здесь былБогдан? - засыпала я его вопросами.
- Детка, ты правда, хочешь услышать про Кирилла?- с некоторой ноткой злобы спросил Яр.
- Да.
- В некотором роде, ты здесь из-за него. Видишьли, отец Кирилла - Мирослав Покровский, в некотором роде, теневой правительнашего города. Один из нескольких, но тем не менее. Какое-то время назад емупредложили выгодную сделку - объединить его корпорацию с еще одной, при условиибракосочетания наследников. И во главе новой корпорации должен был встатьименно Кирилл. Ему объявили о предстоящей свадьбе, он отказался. Мирославпринял меры.
- О чем ты сейчас? - со слезами на глазахперебила я Яромира. - Что это за бред?!
- Тише, Кира, тебе нельзя так волноваться. Тысама хотела это услышать. Тебя сбила машина. Кирилл пытался дозвониться до наси предупредить, но не успел - наши с Никитой телефоны были выключены, онпозвонил Богдану, но и тот опоздал. А Кирилла предупредили, что если онпопытается с тобой связаться, то тебя просто прикончат. Ты пролежала безсознания почти две недели. Богдан не отходил от тебя ни на шаг.
- Не верю! - я расплакалась.
- Придется. Уже полторы недели, как он женат.
- Что?
- Все, Кира. Забудь про Покровского, пожалуйста,- попросил меня Яромир. - Мне стоило немалых трудов уговорить Богдана невстречаться с ним. Он жаждал убить его.
- Что остановило? - язвительно всхлипнула я.
- Небольшая угроза со стороны его отца. Видишьли, Мирослав прислал к нам домой небольшую записку с пояснением, что не стоитбольше беспокоить их семью.
Я почти задохнулась от рыданий. Сил не хватало,а меня тянуло выть. Так я и металась по кровати, с вернувшейся ко мне болью, сослезами, застилавшими глаза и с полустонами-полувоплями.
- Какого черта ты делаешь? - зарычал рядомБогдан, вновь входя в палату.
- Она сама попросила. Лучше сейчас.
- Сейчас? Ты решил ее здесь задержать? -взбесился Радов. - Иди, или я тебя прибью!
- Радов, ты не слишком много на себя берешь? -Яромир встал с кровати и замер напротив Богдана.
- Яромир! Мне плевать, сколько я по твоемумнению на себя беру! Но ее я больше никому не отдам! - сдержанно произнесБогдан. - Я знаю, что я - идиот, который натворил немало ошибок! Но больше я непозволю никому и себе в том числе, ее обидеть!
- Посмотрим.
Яромир вышел, не оборачиваясь.
Богдан же присел рядом, крепко обнимая, прижимаяменя к себе и не давая больше метаться.
