Ознакомительная версия. Доступно 92 страниц из 460
Теперь всем кажется ясным, что в своих действиях аргентинцы вдохновлялись ошибочными представлениями о вероятной британской реакции, полученными от британской дипломатии в предыдущие годы (поэтому в самом начале событий их министр иностранных дел ушел в отставку). На счастье, одним из политических последствий стал фатальный подрыв авторитета и объединяющего военного режима, управлявшего Аргентиной, и его замена в конце 1983 года законным и избранным народом правительством. Притом что кое-кто в Великобритании скорбел по напрасным, как они это видели, человеческим жертвам фолклендской войны, престиж Маргарет Тэтчер в целом вырос с укреплением национального духа; за рубежом ее позиции тоже укрепились, что представлялось делом весьма важным. Завершение того десятилетия ознаменовало для Британии усиление влияния главы ее правительства среди руководства остальных государств (обратите внимание на отношение к Тэтчер американского президента), которое голые факты британской военной мощи сами по себе вряд ли могли долгое время обеспечивать.
Не всякий согласится с тем, что это влияние всегда шло на пользу британскому народу. Точно так же как генерал де Голль, Тэтчер совсем не скрывала личные убеждения, представления и предрассудки и не следовала эмоциональному или практическому служению Европе, жертвуя при этом личным видением национальных интересов своего государства. На родине между тем она провела преобразование британской политики, а также во многом поменяла тему культурных и социальных дебатов, нарушив укоренившийся благонравный консенсус по поводу национальных целей. Все это в сочетании с бесспорным радикализмом. Многие из ее конкретных политических мер пробудили в народе одновременно веру в светлое будущее и редкую для британцев враждебность. И все-таки ей не удалось достичь некоторых ее самых важных целей. За 10 лет пребывания Тэтчер в должности премьер-министра роль ее правительства во многих сферах жизни общества повысилась, а не понизилась, государственные расходы на здоровье народа и социальное обеспечение в реальном выражении с 1979 года увеличились на треть (однако удовлетворить значительно повысившийся спрос не получилось).
Невзирая на то что Маргарет Тэтчер трижды приводила консерваторов к победе на всеобщих выборах подряд (редчайший успех в британской политике до той поры), многие в ее партии пришли к заключению, что в следующий раз по результатам голосования, которое было не за горами, она может потерпеть поражение. Утратив сочувствие и поддержку своих товарищей по партии, она в 1990 году ушла в отставку, оставив своему преемнику растущую безработицу и жалкое финансовое состояние Соединенного Королевства. Но казалось весьма вероятным то, что британская политика могла теперь стать более уступчивой в подходе властей к EC, а также в своих отношениях с этой организацией.
Для всех членов общего рынка 1970-е годы выдались весьма трудными. Рост производства резко замедлился, и экономические системы отдельных государств сотрясало из-за нефтяного кризиса. Эти напасти наложились на ведомственные дрязги и пререкания (прежде всего, по экономическим и финансовым вопросам), напомнившие европейцам пределы того, что ими было до сих пор достигнуто. Все продолжилось в 1980-х годах с присовокуплением неловкости из-за успехов восточноазиатской экономической сферы, где ведущая роль принадлежала Японии, и растущего осознания готовности остальных наций присоединиться к доминирующей десятке, что вело к четкому формулированию мыслей о будущем Европейского союза. Многие европейцы все яснее видели предпосылками политической независимости Европы укрепление единства, привычку к сотрудничеству и нарастающему благополучию, но одновременно кое-кто из них уже ощущал, что такая независимость всегда останется выхолощенной, если Европу не получится тоже превратить в супердержаву.
Энтузиастов можно было бы успокоить с помощью дальнейшего прогресса в сфере европейской интеграции. Уже в 1979 году состоялись первые прямые выборы депутатов Европейского парламента. Греция в 1981-м, а Испания с Португалией в 1986 году должны были присоединиться к ЕС. В 1987 году появились представления об общей европейской валюте и денежной системе (хотя власти Соединенного Королевства с ними не согласились). И была достигнута договоренность о том, чтобы в 1992 году провозгласить создание подлинного единого рынка, при котором начнется свободное передвижение через национальные границы товаров, людей, капитала и услуг. Участники будущего общего рынка даже в принципе поддержали идею европейского политического союза, хотя британцы с французами высказали известные возражения. Надо признаться, что с появлением такого рода союза никакого психологического единства и удобства никто не почувствовал, зато бесспорно появился внешний признак крупного события.
За годы после подписания Римского договора Западная Европа прошла очень долгий путь, причем гораздо более продолжительный, возможно, чем всегда осознавали мужчины и женщины, родившиеся и повзрослевшие за это время. Лежавшие в основе нормативных изменений сходства в политике, социальной структуре, привычках потребления, ценностях и целях тоже медленно занимали свое достойное место. Даже старинные различия в хозяйственной структуре подверглись существенному сокращению, и об этом можно судить по уменьшению численности и повышению благосостояния как французских, так и немецких фермеров. С другой стороны, новые проблемы не заставили себя ждать, как только в ЕС приняли бедные и, соответственно, политически нестабильные страны. Факт мощной конвергенции отрицать язык не поворачивается. Неясным до сих пор остаются разве что ее последствия в будущем.
В декабре 1975 года Джеральд Форд стал вторым американским президентом, посетившим Китай. Корректировка политики укоренившегося недоверия администрации его страны и враждебности к КНР началась с последовательного признания уроков Вьетнама. С китайской стороны изменения во внешней политике начались с еще более важного события: власти КНР приступили к восстановлению роли своей страны на международной и региональной арене, соответствующей ее историческому положению и потенциалу. Маоистская революция послужила дальнейшему сплочению народа Китая, какого не наблюдалось никогда раньше, причем китайцы почувствовали значительное улучшение положения дел в области здравоохранения и образования. Но экономическая сфера Пекином управлялась бессистемно, что не вело к избавлению китайцев от нищеты. К середине 1970-х годов многие китайские руководящие кадровые работники задумались над тем, как избавиться от бесконечных маоистских политических кампаний, чтобы сосредоточиться на укреплении своей страны и благосостоянии ее народа.
Мао Цзэдун умер в сентябре 1976 года. Угрозу прихода к власти «банды четырех» его подручных (в том числе его вдовы), проводивших политику «великой культурной революции», удалось без промедления устранить через их арест (с последующим официальным осуждением и приговором в 1981 году). При новом руководстве в Пекине, составленном из ветеранов КПК, скоро стало ясно, что они собираются выправлять перегибы «культурной революции». В 1977 году в китайском руководстве появился заместитель премьера Госсовета КНР, дважды уже подвергавшийся «перевоспитанию» кадровый работник по имени Дэн Сяопин, твердо стоявший на диаметрально противоположных «банде четырех» позициях (его сын стал инвалидом после избиения хунвейбинами во время разгула «культурной революции»). Важнейшим изменением тем не менее считается появление наконец-то перспективы для долгожданного восстановления экономики Китая. Теперь полный простор предоставлялся личной предприимчивости и погоне за наживой. К тому же поощрялось налаживание экономических связей с капиталистическими странами. Целью ставилось восстановление процесса технической и отраслевой модернизации.
Ознакомительная версия. Доступно 92 страниц из 460
