Кармэла схватилась за молитвенник, и принялась бормотать с удвоенной силой, шумно перелистывая страницы, а синьор Миранди стал рыться в портфеле, делая вид, что не может найти очки.
Мысли метались в голове Габриэль, она отчаянно пыталась придумать способ, как избежать ненавистной встречи, но в данный момент ситуация казалась безвыходной.
— Мы можем вернуться в гостиницу? — обратилась она к синьору Миранди.
— Элла! Сейчас будет крайне невежливым не оказать уважение мессиру Форстеру, ведь он был так добр…
…Ну, ещё бы!
Колёса протарахтели по мосту, кованые ворота распахнулись, и проехав подъездную аллею вслед за весёлой сворой, экипаж остановился у входа.
Им навстречу вышел пожилой мужчина в ливрее и представился как Натан — дворецкий мессира Форстера. Самого хозяина, как оказалось, сейчас на месте нет, но он уже распорядился предоставить гостям комнаты и обеспечить всем необходимым.
Габриэль с облегчением выдохнула. Кажется, мессиру Форстеру крупно повезло, что он не попался ей прямо сейчас, а может, крупно повезло ей, потому что… получилось бы, наверное, жутко неудобно. Что бы он ни сказал, что бы ни сказала она — в итоге всё получится… как всегда. А ей не нужно давать ему лишних поводов насмехаться над её невоспитанностью.
…Пречистая Дева, дай мне сил!
Раз так всё сложилось, её основным оружием должны стать безупречные манеры, сдержанность и спокойствие. Нужно показать ему как умеет вести себя настоящая южанка. Нужно поблагодарить его за гостеприимство и… избегать с ним встреч любой ценой.
Она мило улыбнулась дворецкому, наговорив кучу любезностей, восхитилась красотой пейзажей, погодой, климатом, цветами, усадьбой, собаками и даже овцами. И незаметно ткнула Кармэлу в бок, чтобы та не смотрела на неё так, будто хозяйка только что лишилась рассудка.
— Будь любезной, — шепнула она служанке.
Но Кармэла лишь ещё больше растерялась, покосилась на собак, которых зачем-то пустили прямо в дом, выронила саквояж и молитвенник, а когда Натан бросился ей помогать, то они столкнулись лбами, и принялись извиняться.
Зато синьор Миранди нисколько не смутился, и водрузив на переносицу так внезапно найденные очки, спросил у дворецкого:
— А когда будет мессир Форстер? Хочу засвидетельствовать ему своё почтение.
— Хозяин отъехал по делам, а будет… да более-менее скоро.
Дом, выглядевший снаружи большим, внутри показался Габриэль поистине огромным. Наверное, такое впечатление производил центральный холл. А может, это была гостиная, или что-то похожее на неё. Габриэль так и не поняла, что это за гигантских размеров комната, встретила их сразу же за порогом. На противоположной от входа стене красовался камин, в котором можно было разместиться втроём, причём стоя. В нём весело пылал огонь, и собаки обежав комнату по кругу, устроились неподалеку от большой поленницы дров.
Повсюду на стенах висели чучела животных и птиц, и некоторых из них Габриэль не приходилось видеть даже в дорогой иллюстрированной энциклопедии отца. А ещё в простенках висело оружие, и синьор Миранди бросив свой портфель прямо на каменный пол, тут же принялся изучать какой-то редкий экземпляр кинжала.
Массивные диваны, обтянутые грубой кожей, стояли полукругом и на полу повсюду лежали шкуры. А над камином висел герб семейства Форстер — большой горный орёл. И Габриэль готова была поклясться, что он зорко наблюдает за вошедшими со своей высоты.
Натан терпеливо ждал, заложив руку за спину, а затем, когда первые восторги синьора Миранди улеглись, негромко произнёс степенно, растягивая слова на горский манер:
— Полагаю, синьор, что мессир Форстер будет рад услышать непосредственно из ваших уст оценку его коллекции. Но я уверен, что длительное путешествие из Алерты более-менее утомило дам, и если вы не возражаете, я хотел бы показать им комнаты.
Синьор Миранди опомнился, водрузил кинжал на место, и Натан повёл их в левое крыло дома.
Они шли по коридорам, а Габриэль невольно разглядывала всё вокруг — панели из тёмного дерева, каменные лестницы в обрамлении резных перил, деревянные колонны и арки из морёного дуба…
…массивные бронзовые люстры, картины на стенах, дорогие ковры, мебель и оружие…
…Боже! Здесь есть даже собственная капелла! Интересно, зачем она Форстерам?
Габриэль рассматривала витражные стёкла двери в молельную комнату и думала: кто же ходит сюда молиться, если все горцы поклоняются своим каменным идолам и дубам?
Сквозь большие обрешеченные окна проглядывали мохнатые еловые лапы, заслоняя свет, и даже днём комнаты были погружены в полумрак, а тяжёлые бархатные портьеры с золотыми кистями, в общем-то, служили больше для украшения…
Величие поместья Форстера и его какая-то мрачная красота подействовали на Габриэль угнетающе. Всё это так не похоже было на светлые южные особняки, с их терракотовыми полами, петуньями в горшках и голубыми ставнями. А главное, сейчас, идя по этим богато обставленным комнатам, она впервые в полной мере поняла что такое сто пятьдесят тысяч ливров годового дохода их хозяина. И от этой мысли она показалась себе ещё более униженной и жалкой, ведь теперь ему даже говорить ничего не нужно…
…«Полюбуйтесь, синьорина Габриэль, что вы потеряли!»
…«Эта бедняжка Миранди, такая глупая курица!»
Ей нужно убраться отсюда, и как можно скорее. Под любым предлогом. Ей нужно убедить отца бросить всё это и вернуться в гостиницу или вообще в Алерту. Или как-то переехать реку, чтобы попасть в тот дом, что для них отвёл университет. А может, найти другой дом? Ей просто необходимо что-то придумать!
— Ваша комната, синьорина, — Натан открыл дверь, вырвав Габриэль из тягостных раздумий, — располагайтесь.
Наверное, Форстер сделал это специально. Может, это была насмешка, а может, помещений поменьше в этом доме и вовсе не было, но, кажется, вся их квартира на Гран Орсо уместилась бы и в половину этой комнаты. А широкая массивная кровать, что стояла здесь между двух высоких окон, заняла бы всю её спальню в Алерте. Габриэль остановилась в растерянности, оглядываясь. После крошечной комнатёнки в гостинице эта спальня была размером, наверное, с целый замок.
Большой камин, поленница дров, медвежьи шкуры на полу, у кровати — красный ковёр …
Она прошлась вдоль стены, открывая створки многочисленных шкафов. Да вся её одежда поместится в один, и то не займёт его весь.
Чайный столик, кресла, подушки расшитые тюльпанами, пледы из тёплой шерсти, этажерка с книгами…
Она присела на кровать, не зная, что делать дальше. Хотелось пойти и поговорить с отцом обо всём начистоту. Но она понимала, что мысли синьора Миранди сейчас заняты бивнями, кинжалами, легендами о красноглазых волках, чем угодно, только не её проблемами. И он даже слушать её не станет, а этот треклятый гроу снова подсунет ему что-нибудь интересное. Отец ведь как ребёнок! Как те туземцы в Бурдасе, над которыми он сам же и смеялся, что при виде стеклянных бус, готовы отдать всё самое ценное. Вот и он за кривой кинжал или кусок кости готов будет простить этому гроу что угодно.
