– Ну, только если я решу учиться в Колумбийском университете, – возражаю я.
Люк внимательно меня рассматривает:
– Ты не сможешь отказаться от него, милая. Это слишком хорошая возможность. Кроме того, Нью-Йорк только выиграет, если сюда будет приезжать учиться как можно больше классных английских девчонок.
– Нам не пора?
Энтони стоит в дверном проеме заднего входа, и, хотя выражение его лица не похоже на то пугающее, которым он одарил «как-там-его-зовут» на вечеринке, но я все равно понимаю, что ему не нравится то, что он видит. Люк повернулся к своему брату, поэтому я спокойно могу одарить Энтони взглядом из серии «О чем это ты?». Уже за полночь, и на улице ужасно холодно. Честно говоря, я была бы счастлива остаться в теплом доме Монте-леоне, чтобы поболтать с родными Энтони, попробовать еще несколько вкусных блюд Карлы и не спать вплоть до своего отъезда в аэропорт.
Но Энтони, похоже, в самом деле решил идти куда-то, поэтому я поворачиваюсь и подзываю к себе Мистейк, выходящую к нам из тени.
Эта собака может быть шумной, непослушной и вечно голодной, но свое имя она запомнила моментально. Может, она какой-нибудь собачий гений? Я беру Мистейк на руки и шагаю в дом за Энтони, который, просунув голову в дверной проем гостиной, объявляет всем, что мы уходим.
Как только я слышу недовольные охи и стоны, я понимаю, что клан Монтелеоне полностью разрушил все стереотипы об американских семьях, которым я привыкла доверять. Вито спрашивает, кто, черт возьми, захочет бродить по городу в час ночи.
Энтони поднимает руки, делая вид, что это все не его вина:
– Шарлотте нужно обратно в аэропорт.
Правда?
– Ах, Энтони. – Карла встает с дивана, вынимая свою руку из ладони Фрэнка. – У меня есть кое-что для тебя. Пойдем со мной.
Они на пару минут исчезают где-то наверху, и, когда спускаются обратно, Энтони несет плетеную сумку с толстым фланелевым одеялом в ней.
– Это была любимая переноска его старой собаки, – объясняет мне Карла.
– Да, Макс ее обожал, – говорит Энтони, и я думаю, что его усмешка – реакция на воспоминания, возникшие в его голове. – Я и забыл, что она здесь.
Мы сажаем Мистейк в ее новую переноску и прощаемся со всеми. Я беру свою сумку, накручивая ручки на запястье, а Энтони достается переноска Мистейк. Мы выходим на улицу и почти за секунду превращаемся в ледяные скульптуры.
– Так куда мы идем? – спрашиваю я, тут же крепко сжимая зубы, чтобы те перестали стучать. – Не в аэропорт же? До моего полета еще несколько часов.
Я не спрашиваю, хочет ли Энтони, чтобы я уже поскорее улетела.
Энтони указывает на мою сумку:
– Ты мне скажи.
Точно. Последний шаг!
Я достаю книгу и открываю ее на нужной главе:
– Ну, если верить доктору Линч, нам осталось только «помочь себе узреть наши дальнейшие перспективы», а затем мы преодолеем их.
Я посмеиваюсь, но Энтони столь же серьезен, как и минуту назад:
– Довольно расплывчато, не считаешь?
Парень прав. Перспективы. И как нам их найти?
Прежде чем я сама могу осознать, что именно пришло мне в голову, я хватаю Энтони за руку.
Я чувствую возбуждение, когда парень сжимает мою ладонь в ответ. В этот раз наши пальцы переплетаются мгновенно.
– Ближайшая станция метро, скорее!
8. Сделайте что-нибудь пугающее вас
Глава 10. Энтони
10. Сделайте что-то, что поможет вам узреть ваши дальнейшие перспективы
Когда вы находитесь в серьезных отношениях, очень легко сосредоточиться на узком круге проблем, ограниченном только «здесь и сейчас»: партнером, который находится прямо перед вами, и тем, чем вы займетесь сегодня. Но каждый шаг, который вы сделали в этом новом путешествии, должен будет подготовить вас к будущему. Этот заключительный шаг объединяет все предыдущие девять. Вы должны найти время и место, чтобы оглянуться на тот путь, что вы проделали. Только сделав это, вы сможете быть уверенным, что завтра у вас получится начать новый долгий путь.
00:55
Множество пьяных людей в метро, как ни странно, одно из немногих преимуществ Рождества в Нью-Йорке. Оно приводит к закрытию станций, а это, в свою очередь, означает, что поезда пропускают многие остановки. Путешествие из Бенсонхерста в Манхэттен становится намного короче, чем обычно. Мы добираемся до станции «Бродвей – Лафайетт-стрит» буквально за пятнадцать минут. Голова Шарлотты опускается мне на плечо, и я получаю полный рот ее волос. А затем лицо в слюнях Мистейк – выскочив, из сумки, собачонка бросается ко мне, пытаясь дотянуться до кончика носа. Шарлотте не стоит засыпать, ведь я понятия не имею, куда мы едем. По дороге на станцию метро и тогда, когда мы проходили через турникеты, я упорно пытался добиться от нее ответа.
– Так куда ты меня тащишь?
И каждый раз девушка говорила:
– Увидишь.
В обычной ситуации такое поведение быстро начало бы меня раздражать. Но каждый раз, когда Шарлотта давала этот уклончивый ответ, она улыбалась мне, и я ничего не мог с собой поделать – я улыбался ей в ответ.
И теперь я вспоминаю, что сказала мне тетя Карла, когда мы поднялись с ней за старой переноской Макса.
– Повезло тебе, малыш, – произнесла она, роясь в шкафу в спальне моих родителей. В мамином шкафу, который никто ни разу не осмеливался тронуть за весь прошедший год.
– Ты о чем? – спросил я, хотя на самом деле уже догадывался, что тетя Карла скажет.
И по какой-то причине я почувствовал облегчение… Облегчение от того, что кто-то другой собирался сказать эти слова вслух раньше меня, доказав мне тем самым, что я не сошел с ума.
– Ангел-хранитель в буквальном смысле ворвался в твою жизнь, – сказала тетя Карла, улыбаясь и покачивая головой, как будто я бы не понял этого без нее. – Эта девушка внизу просто находка.
Я почувствовал, что улыбка расплывается на моем лице в то же время, как внутри у меня все перевернулось. Я был уверен, что мы с Майей будем вместе навсегда. Но «навсегда» продлилось чуть больше года и закончилось в аэропорту Джона Кеннеди. Если я и понял что-то за сегодня, так это то, что я понятия не имею, что творится у девушек в голове. Единственное, что я сейчас знаю наверняка: Шарлотта – еще одна девушка, которая уйдет от меня на Рождество. Да, на самом деле она всегда это планировала, потому что вся ее жизнь, ее семья – в Англии… Но все же. Девушки не часто задерживаются там, где нахожусь я.
То чувство – ощущение, что я проглотил стекло, – вернулось и засело у меня в груди.
– Используй свой шанс двигаться дальше, – добавила тетя Карла, аккуратно складывая одежду, которую она достала, чтобы добраться до переноски, обратно в шкаф.
