— Но ты же все-таки кое-чему у нее научилась, — попытался ободрить ее Торак.
— А если я ошибусь?
Он не ответил. Он прямо-таки кожей чувствовал, как насмешливо смотрит на него красный глаз Великого Зубра. Даже если Волк сможет вернуться к ним, он неизбежно приведет за собой медведя. Ведь тот не отстанет, ведомый запахом или голосом этих глаз реки! Так что Волк сможет оторваться от своего преследователя, только выбросив мешочек с Нануаком — а это будет означать, что уничтожить медведя они никогда не смогут.
Но должен же быть какой-то выход? Просто пока найти его никак не удается…
Силы Волка подходили к концу, а спасения не было.
Правда, теперь медведь довольно сильно отстал от него и вряд ли может почуять запах того, что лежит в мешочке из вороновой кожи, но преследования своего он не прекратил и явно прекращать не собирается. И если Волк остановится, чтобы как следует передохнуть, ибо его измученные лапы давно уже просили об отдыхе, злобное чудовище настигнет его.
Чужая волчья стая давно уже перестала петь; видимо, волки отправились в горы на охоту. Даже жаль, что их голоса смолкли: в этой тишине волчонок впервые почувствовал себя совершенно одиноким и беспомощным.
Ветер переменился и принес какой-то новый запах. Северные олени! Волк еще никогда не охотился на северных оленей, но хорошо знал их запах: мать часто приносила в Логово ветки, что растут у северных оленей на голове. С этих странных веток свисали кусочки вкусной кожи, которую волчата с удовольствием жевали. И теперь, учуяв целое стадо оленей в соседней долине, Волк ощутил охотничий зов и некоторый прилив сил. В сердце его даже шевельнулась надежда — ведь если он сумеет добраться до оленьего стада…
С трудом волоча ноги, он поднимался по склону холма; топот множества оленьих копыт слышался все ближе. Внезапно прямо на него выскочил крупный олень. Высоко поднимая украшенные ветками головы, северные олени мчались по березовой роще, и копыта их сверкали, как Быстрая Вода.
Волк резко повернулся на одной лапе и… бросился в гущу стада, прямо под ноги бегущим оленям. Он чуял их мускусный запах; какой-то самец довольно сильно боднул его, и Волк еле увернулся от этих его веток, которые, оказывается, могли быть опасными. И тут же на него сердито фыркнула олениха, приказывая держаться подальше от ее детеныша. Волку пришлось присесть и нырнуть оленихе под брюхо, чтобы избежать удара острых копыт. Но вскоре олени поняли, что он на них не охотится, и позабыли о нем. А Волк продолжал бежать через долину вместе с оленьим стадом, став в их гуще совершенно незаметным для своего преследователя.
Березовый лес кончился, начался ельник. Скалы стали выше, валуны крупнее, а деревья, наоборот, мельче. Потом деревья и вовсе остались позади, и олени устремились в какую-то плоскую каменистую долину. Таких долин Волк никогда раньше не видел.
Судя по запахам, приносимым ветром, эта ровная долина простиралась далеко-далеко во Тьму, а за ней находился сам Великий Белый Холод. Что же это за долина такая? Волк совсем не знал этих мест, но чуял, что где-то там, дальше, находится то, что всегда манило его к себе — с того дня, как он появился на свет в родном Логове…
Далеко позади вновь послышался рев той злобной твари. Ага, медведь, кажется, потерял его след! От радости Волк высоко подбросил мешочек из кожи ворона и, лязгнув зубами, ловко поймал его.
Через некоторое время он услышал и другие звуки. Очень слабые, но ошибиться было невозможно: это был тот самый невероятно высокий и ровный звук, который Большой Бесхвостый Брат издавал с помощью птичьей косточки!
Потом послышался еще более дорогой сердцу волчонка зов. О, радость! Большой Брат сам зовет его! Он тревожится о нем! Эти звуки волчонку казались самыми лучшими в мире.
Северные олени продолжали бежать по каменистой равнине, но Волк уже понимал, что ему необходимо вернуться назад, в Лес. Еще не пора было подниматься к Великому Белому Холоду и к тому, что лежит за ним. Сперва он должен был отыскать Большого Бесхвостого Брата.
Глава 22
Ренн свернулась клубком в спальном мешке, лениво думая о том, что нужно бы встать, когда Торак вдруг вынырнул из мрака с таким видом, что она мгновенно вскочила.
— Нам пора выходить, — сказал он, присаживаясь на корточки у огня и протягивая ей полоску вяленой оленины.
По темным кругам у него под глазами Ренн догадалась, что он совсем не спал. Она тоже почти не спала и теперь без особого энтузиазма принялась за еду. Глубокая царапина на щеке воспалилась, да и ушибленный лоб сильно болел. Но хуже всего было то, что в душу Ренн все глубже прокрадывался страх. И связано это было не только с близостью пещеры или ужасного медведя. Нет, угроза исходила от… Она отогнала от себя эти мысли.
— Я нашел их след, — с торжеством сообщил ей Торак.
Она даже жевать перестала.
— И куда же они пошли?
— На запад, обогнули холм и спустились в березовую рощу. — Торак поворошил угли в костре, и вспыхнувшее пламя озарило его худое лицо, еще сильнее осунувшееся от беспокойства. — Но проклятый медведь гонится за Волком прямо-таки по пятам!
Ренн представила себе волчонка, мчащегося сквозь Лес, и нагоняющего его медведя и даже зажмурилась.
— Торак, — медленно проговорила она, — ты ведь понимаешь, что мы, выслеживая Волка, выслеживаем также и эту тварь?
— Да, конечно, я все понимаю.
— А что, если мы его нагоним?
— Я все понимаю! — повторил он резко. — Но меня уже тошнит от ожидания! Мы прождали всю ночь и ничего не дождались! Надо пойти и разыскать его. Во всяком случае, я обязан это сделать. А ты, если хочешь, можешь подождать меня здесь и…
— Нет! Я пойду вместе с тобой! Я ведь всего лишь хотела сказать…
Она посмотрела на рукавичку из шкурки лосося, подвешенную к перекладине их шалаша.
— Как ты думаешь, колдовство поможет? — спросил Торак, проследив за ее взглядом.
— Не знаю.
Когда Ренн вечером объясняла действие этого колдовства, оно казалось ему таким хитроумным!
— Когда у нас кто-нибудь заболевает, — сказала она, чувствуя себя чрезвычайно мудрой и опытной, — то чаще всего считается, что человек съел что-то плохое. Хоть иногда это происходит потому, что одну из душ человека похитили злые духи. И похищенную душу надо обязательно спасти и вернуть. Я много раз видела, как это делает Саеунн. Она привязывает к кончикам пальцев маленькие рыболовные крючки, с помощью которых и ловит душу. А еще она пьет особый отвар для того, чтобы ее собственные души смогли покинуть тело и отправиться на поиски…
— А к Нануаку это какое имеет отношение? — спросил Торак.
— Я как раз собиралась рассказать об этом. — И Ренн укоризненно на него посмотрела. Потом продолжила по порядку: — Итак, чтобы отыскать похищенную душу, Саеунн должна выпустить на волю свои собственные души, но при этом она обязана как-то защитить их, чтобы злые духи не почуяли их раньше времени.
