Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
13.0 Синдром Стендаля
Было ли хоть раз такое, что во время посещения музея, галереи или парка вы видели настолько совершенное творение человеческой мысли, что останавливались в потрясении, как вкопанный, и не могли сделать ни шага, ни вдоха, а ваше сердце паковало чемоданы в стремлении вырваться из груди? Либо это что-то претендовало на ваш чистый рассудок и, не спрашивая, брало в мучительно сладостный плен ваше сознание? Не было? Поздравляем, вы не слишком «образованный» человек. Нет-нет, никаких оскорблений! Наоборот, это даже хорошо, ибо вы не подвержены так называемому недугу «образованного человека» или «синдрому путешественника». Ведь попасть в рабство собственного ума на любое количество времени — не такая уж блестящая перспектива, согласитесь. И наверняка вы уже догадались, о чем пойдет речь в этой главе.
Конечно, о нем — о синдроме Стендаля, наверное, одном из самых таинственных психологических проявлений любви к искусству. Однако, говорить о синдроме с точки зрения именно патологического состояния или расстройства было бы неправильно. Скорее это — индивидуальная физиологическая реакция, обусловленная специфическим количеством и расположением нейронных связей в головном мозге, состоянием нейромедиаторных систем и прочими тонкостями из мира нейрофизиологии. И все же мимо этого «недуга» мы пройти не смогли.
Уже более 500 лет статуя Давида, одержавшего победу над Голиафом, «взирает» с высоты 5 метров на путешественников со всего мира. Сейчас 6 тонн белого мрамора, вышедшие из-под искусных рук Микеланджело, хранятся в Академии изящных искусств во Флоренции, которую можно считать эпидемическим очагом расстройств, охватывающих психику восторженного и впечатлительного туриста.
Он любуется в течение какого-то времени на шедевр, изумляясь все больше его великолепию и совершенству, а потом внезапно осознает, что его сердце бешено колотится в груди, мышцы охватывает паретическая слабость, сознание мутнеет из-за головокружения, и все заканчивается тем, что он в обмороке падает на пол перед другими обескураженными зеваками. Такая реакция может растревожить простых людей, но только не персонал музейных комплексов Флоренции, который не просто привык к подобного рода картинам, но даже обучен тому, что нужно предпринимать в таких ситуациях.
Собственно, это самый банальный, распространенный и безобидный случай синдрома Стендаля. С 80-х годов прошлого столетия многим людям, пострадавшим от психического перевозбуждения, связанного с культурным наследием Флоренции, помощь оказывает служба психиатрической больницы Санта-Мария Нуова.
Принимать таких пациентов старалась психотерапевт Грациэлла Магерини, которая впоследствии стала заведующей отделения психического здоровья больницы и возглавила ассоциацию «Искусство и психология». Она собирала и изучала различные свидетельства синдрома, проводила исследования, касающиеся его этиологии, и в 1989 году опубликовала многостраничный труд, впервые в истории полностью описав расстройство и дав ему специальное название.
Но корни его растут из глубины веков, и упоминания о некоторых симптомах находили в личных дневниках людей, живших еще 200 и 300 лет назад. По-настоящему же прославил его Мари-Анри Бейль, французский писатель, беллетрист и один из тех, кто дал начало психологическому роману (вспомним «Красное и черное», «Пармскую обитель»). Знают его, однако, больше по псевдониму «Стендаль», который он взял, основываясь на названии родного города (Штендаль) своего кумира Иоганна Винкельмана — основателя современных взглядов на античное искусство. Именно под ним писатель опубликовал наиболее важные произведения, включая знаменитое описание путешествия «Рим, Неаполь и Флоренция», опубликованное в 1817 (1818) году.
Кстати, занятный факт: Мари-Анри Бейль написал множество путевых очерков и путеводителей по разным городам Италии, издал «Записки туриста» и стал тем человеком, который ввел слово «туризм» в широкий обиход.
Интересно, что писатель, несмотря на свои литературные пристрастия и желание стать «новым Мольером», долго был военным. Будучи на службе у Наполеона, пороха он так и не «понюхал», но зато принимал участие в русской кампании: побывал в Вязьме, Смоленске, Орше, был свидетелем Бородинского сражения и даже наблюдал, как горела Москва.
К Италии у него имелось особое подобострастное отношение, которое родилось еще в период его юношества и военной деятельности на севере страны. И как раз с Италией связаны его первые книги. После краха наполеоновского строя он на 7 лет поселился в Милане и с невероятным удовольствием погрузился в культуру эпохи Возрождения. Известность «Рима, Неаполя и Флоренции» связана с ярким и необычайно красочным описанием того, что творилось с автором тогда, когда он посещал объекты искусства.
«Я видел шедевры искусства, порожденные энергией страсти, после чего все стало бессмысленным, маленьким, ограниченным, так, когда ветер страстей перестает надувать паруса, которые толкают вперед человеческую душу, тогда она становится лишенной страстей, а значит, пороков и добродетелей… Волнение мое было так велико, что граничило с благоговением. Религиозный сумрак этой церкви, ее простая деревянная крыша, ее незаконченный фасад — все это так много говорит в моей душе. Ах, если бы я мог забыть!..», — писал он в своем дневнике после посещения оформленной работами Джорджо Вазари, Донателло, Джотто церкви Святого Креста (Santa Croce) во Флоренции, где похоронена дюжина великих итальянцев от Галилея и Микеланджело до Россини и Маркони.
«…Я был уже охвачен некой восторженностью при мысли, что нахожусь во Флоренции, в соседстве с великими людьми, чьи гробницы только что увидел. Поглощенный созерцанием возвышенной красоты, я лицезрел ее вблизи, я, можно сказать, осязал ее. Я достиг той степени душевного напряжения, когда вызываемые искусством небесные ощущения сливаются со страстным чувством. Выйдя из Санта-Кроче, я испытывал сердцебиение, жизненные силы во мне иссякли, я едва двигался, боясь упасть». Очень похоже на описанные симптомы туриста рядом с величественной скульптурой Давида, не так ли?
Грациэлла Магерини изучала подобные истории поступавших к ней пациентов больше 20 лет вплоть до 2000-х, и первое десятилетие воплотилось в сотне описаний случаев, которые она привела в книге «Sindrome di Stendhal». Проанализировав все ситуации, симптомы и виды поведения, она сопоставила их с литературными описаниями Бейля и впервые употребила его псевдоним в наименовании «флорентийского синдрома». Здесь же она попыталась дать объяснения феномену.
Туризм — это фактически основной экономический ресурс Флоренции, ведь в среднем его посещают более 10 миллионов человек в год, в том числе около 1 миллиона проходят сквозь галерею Академии изящных искусств и галерею Уффицо. Соотношение числа нестабильных случаев к числу туристов по оценкам сеньоры Магерини было не таким уж большим, но тем не менее могло показать связь между поведенческим кризисом и культурным контекстом его возникновения.
Помимо этого, в городе впечатляющее количество музеев (около пятидесяти) и богатейшие коллекции произведений искусства, которыми буквально «кишит» каждый угол. Основной режим посещения организован вокруг музеев и лавок/рынков/киосков с сувенирами, чтобы люди, путешествующие с туроператорами, могли увидеть максимум в весьма ограниченные по времени сроки. Эти скитания в бешеном темпе, в прямом смысле слова «галопом по европам», представляют реальную опасность, ибо психическая усталость играет важное значение в состоянии здоровья многих туристов. И этот фактор, несомненно, определяющий. «Нужно принимать во внимание время задержки, необходимое для интеграции, реструктуризации, адаптации», — отмечает доктор Магерини.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
