Но и на этом «роман» Иоакима Дитмера с Россией не закончился. Уже в 1724 году он выехал в Москву в качестве агента дипломатической миссии посланника барона Г. Цедеркрейца, которого он спустя пять лет сменил на этом посту. Дитмер оставался в России до 1738 года и за это время приобрел приставку «фон», свидетельствующую о полученном дворянстве. Он внимательно отслеживал формирование оппозиционных настроений в русском обществе по отношению к императрице Анне Иоанновне и вместе с французским послом активно поддерживал будущую императрицу Елизавету Петровну. После возвращения в Швецию 57-летний опытный политик был назначен губернатором двух областей Восточной Финляндии. Находясь в этой должности и выступая на заседаниях Государственного совета Швеции, он не раз говорил о необходимости дружественных отношений с Россией, с которой, как он убедился на собственном опыте, лучше дружить, чем враждовать.
Открывая и изучая Сибирь
Вся жизнь каролинов в плену была сосредоточена вокруг проблемы выживания, особенно после того, как многие из них оказались в Сибири. Для большинства европейцев этот регион был неизвестен, он внушал им суеверный страх и ужас. На географических атласах того времени большая часть пространства за Уралом была пустым белом местом под общим названием «Grande Tartaria», а в сопутствующих описаниях говорилось о библейских гоге и магоге, засыпающих на зиму племенах и варварских народах. Пленные, отправленные в сибирскую ссылку, ожидали для себя самого страшного.
Однако со временем оказалось, что Сибирь не такое уж «страшное место для европейцев», как писал один из ссыльных. Большая часть каролинов со временем освоилась и даже увидела определенные преимущества перед центральной частью России (насколько уместно в такой ситуации говорить о преимуществах). В частности, продукты питания были гораздо дешевле, да и надзор был менее строгий.
Относительная либеральность сибирских властей, активная жизненная позиция некоторых пленников в совокупности с отрывшимися необыкновенными перспективами в изучении флоры и фауны, географии, истории, населения региона привели к потрясающим результатам. Некоторые вели целенаправленные исследования, а другие делали открытия в процессе подневольной деятельности. Так, познания и практические навыки каролинов в морском деле были использованы русскими властями в освоении Камчатки. Попавший в плен под Выборгом матрос Хенрик Буш был отправлен в 1714 году в составе отряда Кузьмы Соколова в Охотск для строительства кораблей. Через два года они совершили путешествие вдоль побережья Камчатки, попутно составляя описание ее берегов и рисуя морские карты. Знаменитый ученый Герард Миллер во время своей сибирской экспедиции встречался с Бушем, который остался жить в Якутске, и тщательно записал его воспоминания.
Почти три года (1716—1718) провел в Охотске лейтенант Амбьёрн Молин, которого по приказу губернатора М.П. Гагарина также привлекли к строительству кораблей. О своем путешествии через Сибирь, о народах, ее населяющих, он рассказал упсальскому архиепископу Эрику Бензелиусу по возвращении в Швецию.
Подневольно работали тысячи и тысячи рядовых шведских пленных на сибирских и уральских заводах, в горных шахтах, на строительстве плотин и крепостей. Их трудом осваивался огромный регион и происходило становление новой русской промышленности.
Но были среди каролинов и те, чья деятельность носила целенаправленно исследовательский характер. Не обладая научными знаниями, они проявили усердие и трудолюбие, записывая и запоминая все, что было для них новым в животном и растительном мире, в обычаях и верованиях сибирских народов, в их одежде, жилищах и предметах быта. В дневнике лейтенанта Андэша Пильстрема, кроме отчетов о полученном жалованье, содержались записи о нравах и обычаях черемисов и вогулов. Капитан Юхан Мюллер принял участие в миссионерской экспедиции сибирского митрополита Филофея Лещинского и подробно описал жизнь остяков. В 1720 году в Берлине вышла его книга «Жизнь и обычаи остяков, народа, проживающего до Северного полюса, как оные из язычества в настоящее время приведены в христианскую греческую религию, с некоторыми курьезными примечаниями о королевстве Сибири и его проливе Нассауском или Вайгаче, описанные в плену и ныне снабженные предисловием», пользовавшаяся необыкновенной популярностью у европейцев. Многие исследователи считают, что эти записки были не чем иным, как переводом книги Г. Новицкого «Краткое описание о народе остяцком», но как бы то ни было западный читатель впервые познакомился с жизнью сибирских народов именно благодаря работе Мюллера. Критике подверглась и работа полкового священника Генриха Сёдеберга о религии и нравах русского народа. Практически сразу было обращено внимание на то, что многие факты, изложенные автором, имеют вторичный характер, в частности взяты из работ Герберштейна, Олеария и других иностранцев, описавших свое пребывание в русских землях.
Особенностям жизни калмыцких племен посвящена книга корнета Юхана Шнитцкера. Ее содержание основано на личных впечатлениях автора, который, поступив на русскую службу, был откомандирован по приказу губернатора Гагарина сопровождать китайское посольство к калмыцкому хану Аюке. Согласно предписанию от 23 января 1715 года, майор И.Х. Шничер (так писали его имя русские) должен был довести цинских послов до русско-китайского приграничного города Селенгинска, а затем вернуться в Тобольск. Проведя некоторое время среди калмыков, он записал интересные сведения о прошлом этого народа, его обычаях и нравах. Они стали известны в Европе после того, как в 1744 году были опубликованы в Стокгольме с примечаниями другого знатока этого народа — бывшего шведского военнопленного корнета Юхана Густава Рената.
Но пожалуй, самым известным каролином — исследователем сибирских земель является капитан Филипп Юхан Страленберг. На протяжении всех тринадцати лет плена он вел чрезвычайно активный образ жизни, много сил и энергии отдавая изучению тех мест, куда забрасывала его судьба. Его любознательность демонстрирует эпизод, приключившийся на Вятке, куда он прибыл в начале 1710 года. 24 мая 1710 года в Вятский приказ были доставлены двое шведов, которые «гуляли за городом». Страленберг, а это был именно он вместе с приятелем и соседом по комнате капитаном Ю. Шпрингером, решил осмотреть окрестности. Для этого шведы соорудили плот и поплыли по реке, но чуть было не утонули. Судя по всему, его собственная мысль, выраженная в словах: «Мы знаем о Сибири не больше, чем остяки о Германии», стала для него мощным стимулом, побуждающим к работе.
Оказавшись впоследствии в Тобольске, Страленберг принялся за основной свой труд — составление карты Сибири с соответствующими описаниями и комментариями. Работа была огромной, и он воспользовался помощью своих товарищей Петера Шенстрема и Юхана Антона Матерна. Закончив свой труд в начале 1717 года, Страленберг решил отправить его в Москву фельдмаршалу Реншельду, с тем чтобы он, в свою очередь, переправил рукопись в Европу. Губернатор Гагарин, узнав о существовании карты и ознакомившись с ее содержанием, вынудил автора продать ее ему, а затем отослал царю. Вскоре из столицы пришло четкое и строгое указание — в интересах государства запретить каролинам подобную деятельность. Однако власти не знали, что карта была сделана в двух экземплярах. Спустя некоторое время секретарь Цедергельм, которому тайно через немецких купцов была отправлена копия карты, переслал ее в Европу. В конечном итоге труд Ф.Ю. Страленберга под названием «Историческое и географическое описание северной и восточной частей Европы и Азии» увидел свет в 1730 году. Автором были затронуты самые разные темы. Например, происхождение названия «Россия», история дома Романовых, царствование Петра I, религии и традиции народов, проживающих в Русском государстве, и т.д. В конце работы был помещен словарь из 60 наиболее употребляемых слов на языках вогулов, остяков, черемисов и других народностей, с которыми Страленберг встречался в путешествиях по Сибири. Это исследование в течение многих лет не теряло своей актуальности и научной значимости, даже А.С. Пушкин, работая над «Историей Петра I», в качестве основы взял свою полемику с выводами бывшего шведского пленного. Для европейцев же он и вовсе стал основой для развития представлений о далекой Сибири.
