– Союзные войска связались с Сопротивлением, и мне дали задание, – произносит Лонан, опять озадачивая меня. – Но остальные ни о чем не осведомлены. Все слишком секретно. Они думают, что мы ищем лекарство для ПсевдоВолков.
– А вы ищете не только его?
– Лично я – нет.
– И тебя отправил Союз… те самые Союзные войска, с помощью которых весь мир пытается противостоять Стае? Они отправили тебя. Тебя. Отыскать что?
– Вероятно, то же, что ищешь и ты.
Чего?!
– Я разыскиваю не место обитания, – возражаю я, невольно ляпая термин. – А Убежище, нейтральный остров. Спасение от войны, защиту.
Лонан выдыхает, стискивая леску мертвой хваткой. Мельком оглядываюсь: Финнли, Алекса и Феникс осторожно продвигаются к мосту. Они уже на середине пути.
– Нейтральный остров – это просто прикрытие, – говорит Лонан. – Его нет и никогда не было.
– Но…
Прикусываю губу. Я не могу забыть, что говорил мне отец. Нет. Не здесь, не на краю пропасти, где мои слова, кажется, могут так легко соскользнуть вниз и увлечь меня за собой…
– Послушай меня, Иден. На острове, в принципе, можно найти какое-нибудь убежище, но не от войны. А от воды. – Лонан делает паузу, чтобы до меня дошел смысл его фразы. – Волки продолжают строительство… они его и не останавливали.
И меня пронзает догадка.
Спецзаданием моего отца оказалось не Убежище.
Ему была известна вся подноготная о проекте «Атлас». Он сам его придумал и учел мельчайшие детали. Папа настолько верил в его потенциал, что не смог отказаться от своего детища, даже когда понял, что «ИнвайроТек» собирается на нем нажиться. А Волки наверняка сообразили, кто им нужен, чтобы воскресить проект – у них был свой инсайдер, предатель, который позже стал вожаком.
Работа на Волков – вот где для отца наступил переломный момент. Он никогда бы не стал меня обманывать. Полагаю, ему лгали, убеждая, что он трудится над нейтральным островом, вынуждая раз за разом с ними соглашаться. Пока не настал тот час, когда отец сказал им «нет».
И тогда моя реальность схлопнулась окончательно.
– И оно… здесь? Я имею в виду проект «Атлас»?
Думаю, они выбили из отца все сведения. Может, его долго пытали.
– Это я и должен выяснить, – отвечает Лонан. – Союз вполне уверен, что именно на острове хранятся самые важные разработки. Учитывая, на какие ухищрения они пошли, чтобы скрыть остров, тут как минимум расположена лаборатория. А может, этот клочок суши вообще является искусственным. Но у Союза пока остро стоит лишь один-единственный вопрос, и касается он разработок – как выцарапать их из лап Волков и заполучить самим.
Звучит логично. Если «ИнвайроТек» жаждал наживы, то почему бы и Волкам не возжелать того же.
– А что нужно Союзу?
– Они хотят скопировать проект «Атлас». Построить сотни подобных мест – инвесторы и подрядные организации уже выстраиваются в очереди.
Я киваю. Чем больше будет таких вот копий, тем выше вероятность того, что люди сумеют спастись от грядущих катастроф. Если, конечно, человечество целиком и полностью не погибнет во время войны.
Но что-то не складывается.
– Союз что, ввязался в это исключительно из любви к благотворительности? Как-то не очень убедительно. Зачем им брать на себя сложную миссию? И почему они отправили тебя на задание?
– Избавители и Сопротивление лучше ориентируются в море. Вдобавок мы здесь закрепились. И нет, они действительно надеются не только спасти мир от воды. Однако они считают, что если им удастся заполучить разработки и создать собственные убежища, то Стая рухнет изнутри. Задумайся.
Издалека доносится победный вопль Алексы.
– Они уже перебрались, – сообщаю я Лонану, мельком глянув назад.
Леска дергается. Феникс заново вгоняет кинжал в дерево – после перехода одновременно троих человек лезвие успело выскользнуть.
– Как твоя рука? – спрашиваю я.
– Нормально, – отзывается Лонан. – И будет функционировать, пока ты не переправишься, не волнуйся.
– Мне пора.
Лонан оборачивается.
– Если я не дойду до той стороны… – Завидев выражение моего лица, он поспешно дает задний ход: – Нет-нет, не переживай! Я справлюсь. Все будет хорошо. Но на всякий случай – пообещай мне разузнать все, что только сможешь об «Атласе»… а потом найди способ связаться с Союзом. Ладно, Иден?
Я понимаю, к чему он клонит и как это может уничтожить империю Волков: она построена на страхе, а также стремлении выжить и разбогатеть, доведенных до безбожных крайностей.
Что Волки наобещали своим же, завладев «Атласом»? Сколько из Стаи останутся верны Вожакам? Сколько искренне считают, что те доведут дело до конца?
Я видела чертежи и могу утверждать, что девяносто восемь процентов таких обещаний – ложь. Мест просто-напросто не хватит.
Значит, если Союзные войска преуспеют там, где Волки облажаются, последних, вероятно, покинут девяносто восемь процентов «верноподданных». Неплохая стратегия – особенно в сочетании с попыткой лишить их армии ПсевдоВолков. Если нам удастся заполучить разработки – выкрасть их у Волков и передать Союзу, – то мы переломим ситуацию в свою пользу. Если наши усилия увенчаются успехом, то я обрету свободу, к которой так мучительно долго стремилась. Я доделаю то, что не удалось завершить моему отцу.
– Ага, – отвечаю я. – Обещаю. – И я намерена сдержать свое слово. – Но, Лонан, окажи мне услугу и останься в живых.
– Не вопрос, – усмехается Лонан.
Наши взгляды встречаются. У него поразительные глаза, но это невыносимо – что-то в них сильно напоминает мне о Берче.
– Пора.
И я делаю глубокий вдох.
46
Я не боюсь упасть.
И не боюсь, что руки Лонана случайно выпустят меня.
Камни не царапают мне спину, пальцы ног не немеют, волосы не липнут к лицу и шее. Натянутая как струна леска не отрежет мне пальцы. Я продвигаюсь в умеренном темпе, и мне не больно. Выступ не рассыплется в пыль от моего следующего шага.
Однако я вру.
И на середине пути я, наконец, признаюсь себе в этом – в тот момент, когда кинжал выскальзывает из дерева.
Но не выдерживают отнюдь не руки Лонана.
Я мгновенно вжимаюсь в скалу, зажмуриваю глаза. Пытаюсь замереть, превратиться в камень. Лонан что-то кричит Фениксу, Касс ругается на кинжал. Еще не все потеряно – я держу провисшую леску. Она, конечно, мне ничем не поможет, но она не упала вниз.
И я – тоже… на высоте. Пока.
Что-то кричат, и до меня долетают голоса:
