Несмотря на то что в этом отрывке несколько перепутан характер родственных отношений, связь всех трех ханов несомненна. Интересно, что в былине повторяется цифра 40 тысяч – число воинов Атрака, ушедших с ним в Грузию, или же средний размер половецкой орды.
Так, в 60-70-е годы на исторической арене в степях появляется новый деятель – Кончак, бывший, очевидно, преемником Сырчана и Атрака.
Надо сказать, что в то время как кочевья приднепровских и отчасти лукоморских половцев служили постоянной мишенью для ударов русских и черноклобуцких полков, донские половцы жили в относительном спокойствии и безопасности. Вместе с тем почти все донские орды активно участвовали в русских междоусобицах и беспрепятственно богатели за счет грабежа, разрешенного им русскими князьями.
Сложившиеся обстоятельства привели к экономическому и демографическому процветанию. Разросшимся численно и территориально ордам необходимо было еще одно условие для дальнейшего укрепления своих позиций и военного потенциала, а именно сильная централизованная власть. Роль хана-объединителя и взял на себя Кончак. После смерти дяди и отца он возглавил, видимо, две орды, сразу выдвинувшись на одно из первых мест в степной иерархии. Однако для поддержания своего высокого положения требовались богатства, военная сила и объединение других орд под своей рукой. С целью получить какую-то добычу он ввязался в междоусобье 1172 г. По-видимому, чаяния его отчасти были удовлетворены, поскольку летописец в конце записи упомянул о том, что «половци… много створивше зла, люди повоевоваша…» (ПСРЛ, II, с. 550).
В 1174 г. Кончак попытался организовать свой первый самостоятельный поход на русские княжества. Уже тогда, стремясь к максимальному объединению сил, он заключил военный союз с Кобяком, ханом Лукоморцев. Соединив полки, ханы направились к Переяславлю. Город они не взяли, но основательно пограбили его окрестности у Серебряного и Баруча. Случилось так, что одновременно с половцами Новгород-Северский князь Игорь Святославич также, собрав полки, направился в поход «в поле за Воръсколъ». Там он встретил небольшой отряд половцев, ловивших на русском пограничье «языка», взял их в плен и выведал у пленных, что Кобяк и Кончак прошли к Переяславлю. Игорь повернул за ними, догнал, и после краткого боя половцы побежали, бросив «полон». Дружинники Игоря многих перебили и взяли в плен. Так впервые встретились на поле боя основные герои «Слова о полку Игореве» – Игорь и Кончак.
К концу 70-х годов Кончаку, видимо, уже удалось собрать многие донские орды в новое донское объединение. Равных в степи ему не было. Характерно, что всю силу гнева летописец обращает именно против этого хана (как ранее против Боняка). В 1179 г. в августе (к уборке урожая!) «придоша… нечистии ищадья, делом и нравом сотониным, именем Концак, злу началник… богосудныи Кончак с единомысленими своими» (ПСРЛ, II, с. 612) к стенам Переяславля, разорил окрестности, перебил и угнал в плен огромное количество народа. Вовремя узнав о том, что его на обратном пути ждут у Сулы русские полки, Кончак сумел уклониться от встречи с ними и ушел в степь с богатой добычей и полоном.
Продолжая политику своих предшественников в период накопления сил, Кончак до поры ограничивался только грабительскими походами, стремясь обогатиться и в то же время укрепить боевой дух своих воинов. Однако следует сказать, что русские обычно успешно отражали такие набеги и в целом для Руси они опасности не представляли. На непримиримую борьбу с Киевом или Черниговом, на которую требовалось значительно больше ресурсов, у Кончака сил не было.
Мало того, он заключил даже мир со Святославом Всеволодовичем и недавним своим противником Игорем Новгород-Северским и стал участником борьбы этих князей – Ольговичей против Рюрика Ростиславича за киевский стол. Выше мы уже неоднократно говорили о традиционности связей Ольговичей с донскими половцами. Кончак постарался восстановить их и грабить княжества с помощью самих русских князей.
Однако в 1180 г. этот широко задуманный поход против Мономаховичей окончился для союзников русских князей трагически. Помимо Кончака, в этом походе вновь, как и в 1172 г., участвовал лукоморский хан Кобяк. По-видимому, это был постоянный союзник и друг Кончака, стремившегося предельно расширить свое влияние в степях.
Дружинники Рюрика наголову разбили на речке Черторые соединенные силы русских и половцев. Многие половецкие знатные витязи были убиты или взяты в плен, а Кончак вместе с Игорем Святославичем «въскочивша в лодью, бежа на Городець к Чернигову» (ПСРЛ, II, с. 628). Оба эти феодала – русский и половецкий – в этом совместном приключении хорошо узнали друг друга и оценили свои силы.
После этого поражения только через три года (в 1183 г.) отважился Кончак (на этот раз с ханом Глебом Тирпеевичем) пойти на Русь, но, по дороге к границам услышав, что русские князья собираются навстречу ему, не принял боя и отступил в степь. Событие это интересно тем, что князь Игорь, помня, видимо, зародившиеся дружеские связи с Кончаком, отказался участвовать в отражении половецкого удара, за что переяславский князь Владимир Глебович в гневе разорил несколько северских городков. Однако от набегов на других половцев Игорь вовсе не отказывался. Он в том же году, соблазнившись близостью и легкостью добычи, ходил пограбить ближайшие половецкие вежи, расположенные за Мерлом. Вежи, согласно данным лазутчиков, оказались незащищенными, поскольку воины из них ушли якобы в поход навстречу двигавшимся в степь Святославу и Рюрику. Видимо, сведения разведки оказались неточными, так как, перейдя Мерл, Игорь встретил там отряд половцев из четырехсот воинов во главе с Обовлы Костуковичем, направлявшийся с той же целью, что и Игорь, только в обратную сторону – на русские земли. Русские полки «победиша е и возвратишася восвояси» (ПСРЛ, II, с. 633) без особой лично для себя выгоды. Они только вынудили отступить половцев, но ни добычи, ни полона не захватили. Этот небольшой поход представляет интерес потому, что в нем собрались все те же князья с полками, которые впоследствии (через два года) совершили знаменитый поход, воспетый в «Слове о полку Игореве». Кроме самого Игоря, это были его сын Владимир, брат Всеволод и племянник Святослав.
В 1184 г., видимо, в ответ и в отместку на казнь Кобяка – друга и союзника – Кончак попытался организовать большой поход на Русь, поставив себе цель «пленити хотя грады Руские и пожещи огньмь» (ПСРЛ, II, с. 634). Вот к этому походу и был привлечен «басурменин», наладивший половцам осадную «артиллерию», стрелявшую «живым огнем». Кончак шел на Русь войной, желая уничтожить русские города. Использовал он не только силу, т.е. новое изобретение, но и хитрость. Так, подойдя к Хоролу (к границе), Кончак попросил мира у черниговского князя Ярослава Всеволодовича. Тот поверил «лести» и послал послов для переговоров, несмотря на предупреждение брата – киевского князя Святослава – не верить Кончаку. «Я на ны пойду…» – заключал он свое послание Ярославу. И действительно, вместе с Рюриком Святослав двинулся в степь и здесь случайно от шедших «из половец» (из степи) купцов узнал, что Кончак стоит уже на Хороле. Удар русских полков был неожиданным и потому сокрушающим. Только благодаря тому, что ставка самого Кончака стояла в низине («у лузе»), она не была взята сразу, так как ее проскочили и не заметили передние, шедшие поверху разъезды русских, ударивших по половецкому лагерю. Кончак, увидев это, бросил все и «утече». Вся его свита, в том числе и артиллерист-«басурменин», была взята в плен, воины были частично пленены, большинство перебиты. Коней и оружия «многое множество ополониша». В погоню за Кончаком князья послали прославленного в боях вассального им торческого хана Кунтувдея, но тот вернулся, доложив, что за Хоролом талые снега и проехать по ним невозможно (был март).
