Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
В середине ноября немцы возобновили наступление на столицу, и в нескольких частях линии фронта оказались даже в пределах видимости от центра города. Оборона советских войск пошатнулась, но выстояла натиск в важнейших точках – таких как Тула, расположенная к юго-западу от Москвы. Положение оставалось критическим, пока не подоспели резервные войска Ставки, восполнившие бреши в линии обороны и задержавшие продвижение немцев. Резервные войска, которые, по плану командования, должны были возглавить масштабное контрнаступление, пришлось развернуть раньше времени на оборонительных позициях. К началу декабря стало ясно, что попытка немцев взять Москву завершилась неудачей. Истощение немецких войск, логистические трудности, которые вермахт испытывал с поддержанием снабжения на таком дальнем расстоянии, и суровые зимние условия – все это сыграло свою роль, однако решающим фактором стали резервные силы Ставки. Резервных войск было достаточно не только для того, чтобы защитить столицу, но и для того, чтобы перейти в наступление, и теперь Жуков был готов нанести свой контрудар.
Наступление
Жуков представил Сталину свой план контрнаступления под Москвой 30 ноября, и пять дней спустя операция началась. Жуков планировал атаковать вражеские войска, подходящие к Москве с флангов, с севера и юга, и отбросить их от столицы. Сталин накануне контрнаступления пребывал в большом возбуждении. «Русские были в Берлине два раза, будут там и в третий раз», – сказал он 3 декабря 1941 г. Владиславу Сикорскому, главе польского правительства в изгнании125.
К середине декабря немецкие войска были отброшены на 100–200 миль от Москвы по широкому фронту. 16 декабря командир группы армий «Центр», полевой маршал Федор фон Бок, попросил у Гитлера разрешения начать отступление. Гитлер отказал ему и 18 декабря подписал приказ, в котором запрещал отступать и настаивал на фанатическом сопротивлении наступлению советских войск126. Именно это предотвратило стремительное отступление войск вермахта. В результате советское контрнаступление было приостановлено, главным образом по оси Москва – Смоленск.
Пока немцы укрепляли оборонительные позиции, Ставка вынашивала еще более амбициозный проект: начало масштабного наступления поперек Восточного фронта. Стратегические задачи этой операции были следующими: взять в окружение группу армий «Центр» и освободить Смоленск, разбить группу армий «Север» и снять блокаду Ленинграда; отбросить группу армий «Юг» на Украине, снять осаду Севастополя и вернуть Крым. Главной целью было вывести вермахт из строя и нанести победный удар в рамках одной стратегической операции – фактически это был план «Барбаросса» наоборот. Хронологию возникновения и развития этого грандиозного плана проследить сложно127, однако представляется, что предварительные схемы уже были составлены и соответствующие приказы отданы в середине декабря. В то же время началось частичное осуществление начальной стадии общего контрнаступления, хотя основное действие развернулось только в январе 1942 г.
Идею этой грандиозной операции традиционно приписывают Сталину. Джон Эриксон, например, называет ее «первым стратегическим наступлением Сталина». Учитывая склонность Сталина к гигантским проектам и триумфальные интонации, которыми был встречен в советской прессе успех контрнаступления под Москвой – первое крупное поражение немцев в этой войне, – нетрудно представить, что именно Сталин сформулировал и предложил эту идею. Впрочем, нет никаких доказательств (кроме ретроспективных заявлений в мемуарах128) тому, что сталинское командование могло возражать против таких планов. Эта операция идеально сочеталась с оборонительной доктриной Красной Армии, она была бы прекрасной возможностью компенсировать предыдущие неудачи, перехватить стратегическую инициативу и, в случае успеха, покончить с немецким вторжением.
Уверенность Сталина в успехе предстоящей операции проявилась в его беседе с Энтони Иденом, министром иностранных дел Великобритании, 16 декабря: «Теперь наступил переломный момент. Немецкая армия утомлена. Ее командиры надеялись закончить войну до зимы и не сделали надлежащих приготовлений для зимней кампании. Германская армия сейчас плохо одета, плохо питается, морально падает все ниже. Она начинает испытывать надрыв. В то же время СССР подготовил крупные подкрепления и в последние недели пустил их в действие. Это создало перелом на фронте… Наши контратаки постепенно развились в контрнаступления. Мы имеем в виду вести такую политику в течение всей зимы… Трудно загадывать, как далеко мы продвинемся в ходе нашего наступления, но во всяком случае такова будет наша линия вплоть до весны… Мы наступаем и будем наступать на всех фронтах»129.
Иден приезжал в Москву, чтобы обсудить условия англо-советского альянса и послевоенного сотрудничества. Сталин уже говорил о необходимости соглашения об условиях послевоенного мира и создания послевоенного альянса во время переговоров с Бивербруком и Гарриманом в конце сентября 1941 г. Впоследствии он поднял эти вопросы в переписке с Черчиллем, который согласился направить Идена в Москву для широкомасштабного обмена мнениями. Приехав в Москву, Иден обнаружил, что Великобритании предлагают гораздо более жесткие условия, чем можно было предположить. Сталин предлагал заключить два англо-советских соглашения: одно – о военной взаимопомощи во время войны, а второе – о решении послевоенных проблем. К второму соглашению должен был прилагаться секретный протокол по реорганизации европейских границ после войны. Согласно предложенному советской стороной проекту протокола, границы СССР должны были остаться такими же, как в июне 1941 г. (т. е. СССР должен был включать Прибалтику, Западную Белоруссию и Западную Украину, Бессарабию и Северную Буковину, а также территорию, которую уступила ему Финляндия в марте 1940 г.). Потерю довоенных территорий Польше предполагалось компенсировать на востоке за счет территории Германии. Финляндия должна была передать СССР район Петсамо. Чехословакия, Греция, Албания, Югославия и Австрия должны были вновь получить статус независимых государств. Турции в виде компенсации за соблюдение ею нейтралитета предполагалось отдать острова Додеканес, некоторые болгарские и, возможно, сирийские территории. Германию следовало ослабить путем разоружения и расчленения на более мелкие политические единицы. Предполагалось, что Англия вступит в альянс с Бельгией и Голландией и развернет военные базы в Западной Европе, а СССР откроет военные базы в Финляндии и Румынии. Наконец, для поддержания мира в Европе планировалось создать послевоенный альянс130.
По сравнению со сферой влияния в Восточной Европе, которую Сталин получил в 1945 г., эти предложения были достаточно скромными: суть их состояла в том, чтобы восстановить статус-кво в Европе, наказать захватчиков (прежде всего Германию) и укрепить безопасность Великобритании и Советского Союза. Однако в разговоре с Иденом Сталин ясно дал понять, что его основным приоритетом является признание Великобританией территориальных приобретений, которые СССР сделал в рамках советско-германского пакта. Как он сказал Идену, «нам очень важно знать, придется ли нам вести с Англией борьбу на мирной конференции из-за наших западных границ»131.
Сталину представлялось, что война может закончиться уже через несколько месяцев, но как она закончится, предвидеть было сложно. Уверенный в скорой победе, Сталин попытался заранее, до окончания войны, укрепить свои политические позиции. Однако Иден не соглашался на требования Сталина, говоря, что ему нужно посоветоваться с Черчиллем и кабинетом министров, и что Америка тоже заинтересована в вопросах, о которых идет речь. Иден уехал из Москвы 22 декабря 1941 г., однако официально британская сторона ответила на предложения Сталина только в апреле 1942 г. Ответ представлял собой ряд успокоительных утверждений общего характера о сотрудничестве в военный и послевоенный периоды, которые ни к чему не обязывали Великобританию. Ни одно из существенных требований Советского Союза в нем не одобрялось. 22 апреля Сталин предложил Черчиллю направить в Лондон Молотова для обсуждения разногласий между Великобританией и СССР132. Прибыв 20 мая в Лондон, Молотов, следуя полученным инструкциям, вновь повторил требования советской стороны. Затем произошло нечто любопытное. Молотов внезапно согласился принять предложение Великобритании касательно соглашения о создании военного альянса, в котором почти ничего не говорилось о послевоенном сотрудничестве. Первоначальная реакция Молотова на предложение, как он и телеграфировал в Москву, была такова, что это «пустая декларация», которую следует отвергнуть. Однако 24 мая Сталин приказал сменить тактику: «Мы получили проект договора, переданный тебе Иденом. Мы его не считаем пустой декларацией и признаем, что он является важным документом. Там нет вопроса о безопасности границ, но это, пожалуй, неплохо, так как у нас остаются руки свободными. Вопрос о границах, или скорее о гарантиях безопасности наших границ на том или ином участке нашей страны, будем решать силой»133.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 131
