Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Вернемся к отношениям Дзержинского и Сталина. Вы говорите, что между ними сложились хорошие отношения. Тем не менее чаще цитируют слова Сталина, что Дзержинский был активным троцкистом…
Есть протокол речи Сталина от 2 июня 1937 года, который был опубликован еще в советский период. И, к сожалению, очень часто его слова вырывают из контекста (как, например, это сделано в статье о Дзержинском в «Википедии»). Там подается, как будто Сталин клеймит Дзержинского за троцкизм: «Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чем-либо. Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого».
На самом деле смысл сталинских слов совершенно иной. Речь Сталина была посвящена тому, что о человеке нужно судить не по его происхождению или былым заблуждениям, а по его делам в настоящее время. Вот что он говорил на самом деле: «Ленин был дворянского происхождения. Вы это знаете? Энгельс был сыном фабриканта — непролетарские элементы, как хотите. Сам Энгельс управлял своей фабрикой и кормил этим Маркса. Чернышевский был сыном попа — неплохой был человек. И наоборот. Серебряков был рабочим, а вы знаете, каким мерзавцем он оказался. Лившиц был рабочим, малограмотным рабочим, а оказался шпионом… Из такой прослойки, как адвокаты, скажем, было много революционеров. Маркс был сыном адвоката, не сыном батрака и не сыном рабочего. Из этих прослоек всегда могут быть лица, которые могут служить делу рабочего класса не хуже, а лучше, чем чистые кровные пролетарии. Поэтому общая мерка, что это не сын батрака, — это старая мерка, к отдельным лицам неприменимая… Это, я бы сказал, биологический подход, не марксистский.
Есть у вас еще другая, тоже неправильная ходячая точка зрения. Часто говорят, в 1922 году такой-то голосовал за Троцкого. Тоже неправильно. Человек мог быть молодым, просто не разобрался, был задира. Дзержинский голосовал за Троцкого, не просто голосовал, а открыто Троцкого поддерживал при Ленине против Ленина. Вы это знаете? Он не был человеком, который мог бы оставаться пассивным в чем-либо. Это был очень активный троцкист, и все ГПУ он хотел поднять на защиту Троцкого. Это ему не удалось. Андреев был очень активным троцкистом в 1921 году…
Самое лучшее — судить о людях по их делам, по их работе. Были люди, которые колебались, потом отошли, отошли открыто, честно и в одних рядах с нами очень хорошо дерутся с троцкистами. Дрался очень хорошо Дзержинский, дерется очень хорошо товарищ Андреев. Есть и еще такие люди. Я бы мог сосчитать десятка два-три людей, которые отошли от троцкизма, отошли крепко и дерутся с ним очень хорошо. Иначе и не могло быть, потому что на протяжении истории нашей партии факты показали, что линия Ленина, поскольку с ним начали открытую войну троцкисты, оказалась правильной. Факты показали, что впоследствии, после Ленина линия ЦК нашей партии, линия партии в целом оказалась правильной. Это не могло не повлиять на некоторых бывших троцкистов. И нет ничего удивительного, что такие люди, как Дзержинский, Андреев и десятка два-три бывших троцкистов, разобрались, увидели, что линия партии правильна, и перешли на нашу сторону».
Очевидно, что никакого осуждения Дзержинского в этой речи нет. Что же имеет в виду Сталин, говоря о былом активном троцкизме руководителя ЧК-ГПУ? Речь здесь идет про так называемую дискуссию о профсоюзах 1920–1921 годов, когда в партии столкнулись три мнения по поводу этих рабочих организаций. Троцкий выступал за их милитаризацию и жесткое подчинение государству. Рабочая оппозиция во главе со Шляпниковым и Коллонтай считала, что рабочие профсоюзы должны со временем отодвинуть от власти Совнарком и партию и стать государственной властью. Ленин считал, что милитаризация не нужна, а профсоюзы должны быть частью советской системы, но без претензий на немедленную передачу им полномочий руководства промышленностью.
Дзержинский в этом вопросе поддерживал Троцкого, и это никогда не скрывали в его советских биографиях. Но это была ситуативная поддержка. А в 1923–1924 годах, когда в связи с болезнью Ленина началась борьба за право называться его преемником, он уже выступал против Троцкого. И в воспоминаниях Льва Давыдовича явно прослеживается желание принизить значение Дзержинского, свести с ним счеты за то, что глава ЧК-ГПУ не стал его верным сподвижником. А со Сталиным у Феликса Эдмундовича как раз складывались хорошие отношения. Их объединил 1922 год, процесс создания СССР, ведь они оба были сторонниками концепции автономизации.
Дзержинский возглавлял комиссию по расследованию инцидента с участием Серго Орджоникидзе.
Грузинские коммунисты не соглашались с созданием СССР на условиях, которые были предложены Сталиным. Его проект подразумевал, что все республики входят в РСФСР на правах автономий. Однако грузинские функционеры настаивали на формальном, поверхностном объединении конфедеративного характера. Ленин тоже был сторонником равноправного положения всех республик в Союзе, но, в отличие от грузинского лобби, предусматривал централизованный контроль над ключевыми наркоматами из Москвы. «Важно, чтобы мы не давали пищи «независимцам», не уничтожали их независимости, а создавали еще новый этаж, федерацию равноправных республик», — писал он Льву Каменеву, объясняя свою логику.
В итоге проект Ленина был принят. Но грузины нашли новое основание для протеста: Грузия отказывалась войти в состав Советского Союза как часть Закавказской Федеративной Республики, объединявшей Грузию, Армению и Азербайджан. Местные руководители ставили вопрос так: если Украина и Белоруссия входят в состав СССР на правах автономий, то почему Грузия оказывается автономией в составе автономии, грубо говоря, автономным округом, почему она получает такой низкий статус? Они требовали, чтобы Грузия вступала в СССР как отдельная республика, равная РСФСР.
На переговоры с ними послали влиятельного партийного деятеля Серго Орджоникидзе, надеясь, что его кавказское происхождение поможет договориться с земляками. Вместо этого вышло прямо противоположное: диалог перешел во взаимные оскорбления. Орджоникидзе, судя по всему, назвал собеседников духанщиками, то есть базарными лавочниками, которые торгуются по мелочи, когда на кону счастье человечества. В ответ, по одной из версий, член ЦК компартии Грузии Кобахидзе назвал Орджоникидзе «сталинским ишаком», чего вспыльчивый Серго стерпеть не мог и ударил оппонента по лицу. Разразился политический скандал. Все грузинские руководители подали в отставку. В Тбилиси направили комиссию для расследования инцидента, ее возглавил Дзержинский. Он осудил рукоприкладство и оскорбления со стороны Орджоникидзе, но одобрил его позицию как соответствующую линии партии. Ленина, однако, это не убедило, и он затребовал все документы, касающиеся расследования. Комиссия Дзержинского подчинялась Рабоче-крестьянской инспекции, контролирующему органу власти, который возглавлял Арон Александрович Сольц, товарищ Дзержинского еще по Первой Виленской гимназии. Запрос пришел ему, а Сольц, видимо из чувства товарищества, немного подчистил дело, убрав наиболее одиозные показания о поведении Орджоникидзе. Ленину сообщили, что некоторые страницы дела утеряны. Лидер большевиков воспринял это крайне болезненно, догадываясь, что его обманывают. Именно после этого появилась его гневная статья «Об автономизации», в которой он отругал Сталина и Дзержинского за провоцирование национального конфликта и высказался, что именно обрусевшие инородцы любят «пересаливать по части истинно русского настроения». Правда, никаких последствий эта статья не имела.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
