Юрий Владимирович еще не знал, что Николай Анисимович поучаствовал в создании «Красного колеса»! Как это получилось — рассказал сам Солженицын:
«Но никто не предположил бы и не поверил, что в 1970 году Николай Анисимович Щёлоков (парадоксально, но решаюсь и его имя набрать утолщенными буквами) — министр внутренних дел СССР и приятель Брежнева! — тоже тайно помог мне, и существенно! Как же это могло случиться? А жена Щёлокова Светлана была с детства дружественно связана с Ростроповичем: ее отец буквально с вокзальной площади взял и надолго приютил у себя бездомного Леопольда Ростроповича, привезшего в Москву пристроить талантливого сына…[26] И вот как-то теперь сказал Стива Щёлокову, что мне нужна подробная топографическая карта Восточной Пруссии (я собрал такую во время войны, но при аресте она погибла), — и министр прислал мне из штаба МВД — обширную, по всему району самсоновских действий, уже аккуратно склеенную. Она была у меня почти год (я уж думал — насовсем) и на добрую ступень подняла мою работу над „Августом“: совсем другое ощущение, когда по-военному прочитываешь и видишь каждые 100 метров местности — как будто своими ногами исходишь. (А места те — под Польшей теперь, и какая мне туда поездка?..) И, говорил Стива: Щёлоков сам просил, чтоб меня в Москве прописали, да — отказали ему выше. Когда ожидалась моя поездка в Стокгольм — он быстро прислал жену забрать карту, чтобы не было улики. Но рассказывал потом Стива: радовался, что я не поехал, мол, „правильно, назад бы не пустили!“ — и входил в ЦК с предложением начать меня печатать. За это — чуть поста не лишился»[27].
Подчеркнуто дружеские отношения с Вишневской и Ростроповичем и разнообразная помощь им накануне отъезда из СССР, попытка помешать «выдворению» за границу или осуждению Солженицына… Почему министр внутренних дел вел себя подобным рискованным образом, наживая влиятельных врагов? Объяснить это впоследствии не могли. Соображения личной выгоды в действиях Николая Анисимовича не просматривались. Бравада? Уверенность фаворита, что ему всё сойдет с рук? Тоже нет. Ведь был сердечный приступ с госпитализацией, был реальный риск лишиться доверия в Политбюро и министерского поста.
При этом Николай Анисимович не мог сочувствовать взглядам диссидентов. Он остается убежденным коммунистом и верит в преимущества социалистического образа жизни. В его дневниковых записях редко, но встречаются такие формулировки: «американские наемники антисоветизма и антикоммунизма в кино стремятся убедить зрителя…», «капитализм всё больше и больше становится ответственным перед человеком и перед человечеством за бесплодность своих исканий…». Иногда в авторе как будто просыпается участник комсомольских диспутов в Донбассе. Дань времени… А вот — от души (16.02.1977): «Вчера я смотрел и слушал по телевидению, как читал стихи Константин Симонов. Никакими словами невозможно передать этих счастливых, одухотворенных минут. Я видел, как светились глаза поэта, как он был счастлив и благодарен аудитории слушателей. Вот что такое соприкосновение с настоящим искусством — даром Божьим!» Перед музыкально одаренными людьми Николай Анисимович благоговел особенно. По словам его сына, «отец всегда сожалел, что не научился играть на музыкальном инструменте, и говорил, что музыкально образованный человек выше другого на голову».
…Щёлоков помогает знаменитым диссидентам, при этом исповедует политические взгляды, которые те уже не разделяют.
Несомненно, в случае с Вишневской и Ростроповичем важна история их человеческих отношений. Может быть даже — ощущение, что их свела судьба (и произошло это еще во время войны, в Чкаловске, куда в эвакуацию прибыли Ростроповичи…). Впрочем, что гадать, лучше с этими вопросами обратиться к самой Галине Павловне Вишневской. С ее мнением читатель книги имеет возможность познакомиться.
Глава тринадцатая
УХОД ЕДИНОМЫШЛЕННИКА
В январе 1974 года бывшего «первого замминистра без портфеля» Сергея Михайловича Крылова назначили начальником Академии МВД СССР. Это — почетная ссылка с сохранением лица (его оставили в составе коллегии МВД). Казалось, Крылов больше не будет играть сколько-нибудь заметной роли в ведомстве.
Однако вышло иначе.
В 1974-м академия только-только создается на базе Высшей школы милиции. Получится ли из нее первый по значению вуз МВД? Неизвестно. А Сергей Михайлович замахивается на гораздо большее. Он мечтает создать высшее учебное заведение по подготовке управленческих кадров нового типа. Лучшее — если не в стране, то в системе силовых ведомств — точно.
Время благоприятное: Москва готовится принять в 1980 году летние Олимпийские игры. Это означает, что в рамках подготовки к Олимпиаде академия может значительно расширить свою базу, построить новые и реконструировать старые сооружения и корпуса. В помощь Крылову из Калининграда переводят Валерия Михайловича Соболева. Вообще-то Валерий Михайлович ехал занять более высокую, чем заместитель начальника академии, должность, но его буквально в аэропорту перехватывает Крылов (как тут не вспомнить соответствующие кадры из «Семнадцати мгновений весны»). Соболев давно знаком с заместителем председателя правительства Игнатием Трофимовичем Новиковым — руководителем оргкомитета Олимпиады, он может очень многое сделать для академии. Министр по-прежнему идет навстречу пожеланиям Крылова. Но Щёлоков и в полной мере сочувствует тому, что тот задумал. Благодаря поддержке министра его старый соратник имеет возможность приглашать нужных ему преподавателей, специалистов. У начальника академии есть для приглашаемого сильные аргументы: квартира, очередное звание, перспектива защитить диссертацию, издать книги… Но главное, конечно, в этом проекте — неуемная энергия и талант самого Сергея Михайловича Крылова. Пройдет совсем немного времени, и место своей «ссылки» он превратит в передовую, где сойдутся в схватке как творческие, научно-педагогические, так и аппаратные силы МВД.
О том, насколько широкий круг дисциплин изучали слушатели академии, какие научные проблемы решались в ее стенах, читатель уже имеет некоторое представление. Соратники Крылова напишут об этом так (в предисловии к сборнику избранных трудов учителя, изданных через много лет после его смерти): «С трибуны научных конференций… выступали академики, ученые самых разных отраслей научного знания: философии и кибернетики, экономики и социологии, психологии и права, педагогики и этики, наконец, собственно управления. Рядом с учеными делились своим опытом выдающиеся руководители различных отраслей народного хозяйства, культуры, правоохранительной системы. Вниманием, которым была окружена Академия, она была обязана в первую очередь личности начальника, его интеллекту, эрудиции, вдохновенности, творческому дерзанию». С. М. Крылов перестанет быть фигурой умолчания раньше, чем Н. А. Щёлоков, поэтому возникнет тенденция именно Крылову приписывать наиболее важные новации, которые вводились в те годы в МВД. Это, конечно, далеко не так. Но в только что процитированных словах нет преувеличения.
